остатки носовой надстройки. Сила взрыва была, должно быть, чудовищной, потому что остатков внутреннего оснащения судна нигде не было видно.
Шлюпка покрутилась посреди обломков, задерживаясь то тут, то там, чтобы подобрать выживших, если таковые окажутся. Но никто не плавал на поверхности океана. Наткнулись только на безголовое туловище, принадлежавшее, видимо, метису; руки трупа конвульсивно сжимали в объятиях рей. Несчастный был разорван напополам, и теперь державшаяся за рей половинка ожидала первой акулы, после чего от матроса уже ничего не осталось бы.
— Все погибли, — сказал гасконец. — Даже наш дружок Пфиффер отошел в лучший мир, хотя я в глубине души считал его дальним родственником мессера дьявола. Но ведь на нем и лежит главная вина в подготовке этой страшной измены, которая должна была отправить нас искать богатство великого касика в царстве теней.
— Больше здесь нечего делать, — решил Буттафуоко. — Нам остается взять курс на Тарогу, если только мы сможем туда добраться.
— А почему бы и нет, сеньор? — спросил баск. — Шлюпка наша крепка, продуктов у нас вдоволь, а друзей-флибустьеров нам нечего бояться.
— И далеко мы от острова? — поинтересовался гасконец.
— Добраться до него мы сможем в лучшем случае через сутки, — ответил Мендоса. — Рассчитывать мы можем только на весла, и придется слегка попотеть, пока мы не завершим переход. К счастью, погода нам благоприятствует.
— Посмотрите, что там положили в шлюпку матросы каравеллы, — распорядился Буттафуоко.
— Вижу какие-то свертки и бочонок.
Мендоса и гасконец быстро разобрались в содержимом и установили, что бородатый капитан хорошо знал свое дело: бочонок был доверху заполнен водой, в ящике находились сухари, а в свертках — сыры и солонина. Особого обилия продуктов не обнаружилось, но их запас не давал умереть от голода, потому что он был рассчитан на семерых, а расходовать его предстоит троим.
— Ну, жаловаться-то нам грех, — сказал Мендоса. — Эти бедные чертенята рассчитывали добраться до американского берега дня за два. Значит, нам этого запаса хватит на неделю, даже если мы не будем экономить… В путь?
— В путь, — согласился Буттафуоко, усаживаясь на корме.
Гасконец уселся в средней части шлюпки, тогда как баск отправился на носовую банку.[53] Шлюпка медленно покинула это место, усеянное обломками, и направилась на запад.
Среди продуктов баск нашел буссоль, тщательно завернутую в чистую тряпку, и принялся определять курс, хотя бы приблизительно. Три или четыре часа шлюпка продвигалась вперед от мощных гребков гасконца и баска, легко справляясь с накатывавшимися время от времени океанскими волнами, но потом гребцы сдались.