Нам предложили сесть в машину более легкой конструкции и иной формы по сравнению с теми, что использовались на городских проспектах. Не желая казаться новичком, я дал старт, едва служитель тронул рычаг. Машина легко взмыла в воздух, подобно мыльному пузырю, и помчалась по кромке нижнего уровня дворца. Вскоре мы вышли из этого, напоминавшего формой сигару, экипажа и пересели в другой, двигавшийся уже не по воздуху, а по проложенным в полу рельсам. Обогнув половину здания, машина нырнула прямо в зияющую пасть одной из громадных каменных змей. Но вместо того, чтобы подниматься под тем же углом, под каким шло вверх тело рептилии, она заскользила вперед по горизонтальной плоскости, туда, где еще мгновение назад было совсем темно и где все внезапно озарилось светом. Это было так прекрасно, что мы замерли от неожиданности. Приглядевшись, я понял, что сияние исходило от стен, которые, казалось, переливались красным, синим, зеленым, желтым и всеми другими оттенками огня. Самое подходящее сравнение для этого, пожалуй, — сверкающие под солнцем капли росы на мириадах паутинок в утренних лугах. Я забыл о своем самолюбии и спросил, что вызывает такое ослепительное свечение. Проводник ответил, что стены покрыты особым раствором, в который добавлены крупинки цветного стекла.
Пока мы любовались игрой света на стенах, наша машина замедлила движение по горизонтали на дне своеобразного колодца. Дорога спиралью вилась по его стенам, кончаясь где-то под потолком, едва различимым в свете фар. Начался быстрый подъем. Когда машина достигла верха, дважды раздался приятный звук колокольчика, и тотчас же весь потолок бесшумно сдвинулся в сторону, пропуская нас. Затем он автоматически вернулся на место, и мы очутились в великолепном зале, размеры которого нельзя было точно определить из-за многочисленных подвесных экранов из шелка карминного — императорского цвета, а также вьющихся растений, создававших настоящие миниатюрные аллеи. Цветы и певчие птицы, фонтаны и воздух, наполненный ароматами, живительно прохладный после уличной жары, — все это показалось настоящим раем.
Потолок огромного зала просматривался не везде, во многих местах его закрывали вьющиеся лозы. Необычайную гармонию этого зрелища усиливали чарующие звуки музыки, которой вдохновенно вторили птичьи хоры. Наша машина бесшумно скользила по райскому саду среди цветов, звуков и запахов, мимо прекрасных статуй и изящных фонтанов. Благодаря равномерному движению создавалась иллюзия, будто мы стоим на месте, а восхитительное видение плывет нам навстречу. Это был поистине союз искусства и науки, и торжеством его стала чудесная сказка, триумф человеческих знаний и умений!