, круглой, как сияющий щит, и несказанно прекрасной! Я отвел взгляд от озера и стал смотреть на долину, где, хотя было уже два часа ночи, все еще гуляли люди. Тут и там светились в темноте фонари, пробивался свет из окон и дверей. Но не они привлекали мое пристальное внимание. Передо мной вдали возвышалась Макст — величайшая башня из когда-либо построенных человечеством. Казалось, она стоит у самого входа в долину, но это было обманчивое впечатление. На самом деле башня располагалась более чем в миле от моего дома.
Сейчас, в 1886 году нашей эры, химики считают процесс производства алюминия дорогостоящим. Тогда же у нас использовали силы Ночной Стороны, что делало дешевым получение любого из существовавших в природе металлов. Мы просто трансмутировали глину, то есть сначала увеличивали вибрации ее атомов до такой степени, что глина превращалась в белый светящийся поток энергии, а затем понижали скорость их движения до уровня, так сказать, «верстового столба»[18] алюминия. И все это стоило не больше, чем стоит сегодня получение железа из руды. Залежи самородных металлов — золота, серебра, меди и прочих — ценились в то время почти так же, как сейчас, поскольку тут не требовалось никакой особенной обработки, кроме плавки. Но описанный выше способ получения металла из любой залежи скального сланца или глиняного пласта был настолько дешев, что использовался повсеместно.
Из алюминия и была построена гигантская башня Макст. С того места, где стоял, я видел не только эту цилиндрическую, сужающуюся кверху колонну высотой почти в три тысячи футов, матово-белую в свете луны, но и ее основание — огромный каменный куб. Уходящая в небо величавая башня походила на часового, который охраняет покой садов внизу и отражает удары молний бога-громовержца. «Как часто, о, как часто в те ушедшие дни…» я любовался этой чудесной панорамой — творением Бога и человека, Бога в человеке! И пока смотрел, душа моя возносила хвалу Всевышнему и наполнялась вдохновением. Переживая такие моменты, она всегда делает шаг вперед. Как бы глубоко ни погрязла душа в грехе и страданиях, а они, как правило, равнозначны, вдохновение возносит ее ввысь, всякий раз смывая немного грязи, немного боли и раздражения.
Слава и чудеса Великой Атлантиды не исчезли бесследно. Читатель, и ты, и я жили в то время и до него. Слава тех давно ушедших веков, свидетелями которой мы были, запечатлелась в наших душах и вылепила из нас то, что мы есть сейчас, во многом повлияв на наши действия. Что же тогда есть душа, если лики туманного таинственного прошлого кажутся стертыми из всех форм нашего бытия и остаются лишь в ее великой Книге Жизни? Их влияние живет и живет вечно. Так может быть, стоит стремиться возвысить себя трудом так, чтобы начать жить душой и духом, дабы мы и наши потомки могли спокойно оглянуться на свое прошлое, как я оглядываюсь на хронику моего ушедшего, но вечно живого времени?