По воротам быстро стучали топоры. Ашот уже слышал треск древесины. Он осознал, что нельзя ждать до тех пор, пока кони-демоны пробьют дыру в воротах. Если эти ублюдки увидят, что они делают, все пропало. Полководец с сомнением поглядел на свою доску. В ней была всего дюжина гвоздей. Этого должно хватить!
— Отставить! — спокойно произнес он.
Его отряд рекрутов и так был достаточно напуган. Нужно показать им пример хладнокровного поведения, чтобы они окончательно не впали в панику.
— Берите доски! И не забудьте про копья! К воротам! Мы покажем этим засранцам, каков вкус поражения!
Никанор чувствовал, как кровь шумит в ушах. Это сражение было для него не первым, но он впервые командовал в нем. Он знал, что сейчас на него с холма смотрит отец. Нужно сделать все правильно. Чертовы ворота! Толстые доски оказались прочнее, чем он ожидал. Кентавр крепче сжал в руках обмотанную кожей рукоять двойного клинка. Отец подарил его ему всего неделю назад. В тот же день, когда князь Секандер назначил его капитаном. Сегодня он впервые напоит клинки кровью.
— Давайте, кобылицы! — подбадривал он своих людей. — Давайте уже наконец выбьем эти проклятые ворота!
На землю летели длинные щепки. Наконец первая толстая тоска треснула.
— Пропустите! — Никанор принялся расталкивать своих товарищей с топорами в разные стороны.
— Нет! — крикнул его друг, Ламос, когда понял, что он задумал.
Но Никанор не обратил на него внимания и заглянул в дыру, пробитую в воротах. Чуть дальше по улице находились дети человеческие. Они возились с разбросанным по улицам сеном. У самых ворот он никого не увидел, однако подумал о том, что кто-то, возможно, прижался спиной к воротам и спрятался слева от пробоины.
Он — сын Пармениона. Сын оружейника! Он должен быть как минимум таким же мужественным, как отец. Все сильнее шумела кровь в ушах, и этот звук заглушал все предупреждающие крики его товарищей. Он просунул руку сквозь брешь в воротах, нащупывая закрывавший ворота засов. При этом он представлял себе, как всего в паре дюймов от него, невидимый глазу, стоит мужчина с топором. На какую часть руки он обрушит удар? На запястье? Даже сын человеческий наверняка сможет отрубить ему руку одним ударом.
Он нащупал пальцами засов, потянулся, просунул руку под край доски. Вот, сейчас! Кентавр стиснул зубы.
Удара не последовало. Он напряг мускулы. Засов шевельнулся. Он поднимет его… Что-то с глухим стуком ударилось в ворота. Кентавр почувствовал, как задрожали доски. Копье?
Он изо всех сил прижался вплотную к воротам. Обломки дерева больно впились в подмышку. Все мышцы в руке дрожали от напряжения. Доска скользнула в сторону, ворота поддались под натиском его тела и распахнулись вовнутрь.