Голос у Антона дрогнул, и Илья услышал судорожный всхлип.
— Самое время, — хмыкнул Илья. — Не реви, жалеть не буду. Но прощаю, я же уже говорил. Завтра чтобы был на работе.
— Я не могу… там все…
— Смотрят и осуждают? Ничего, переживешь. На меня тоже так смотрят, так что нас будет двое. Завтра на работе! Все понятно?
— Да. Илья Сергеевич…
— Ну что еще?
— Можно мне завтра с утра навестить Киру? Я бы хотел с ней поговорить. Извиниться… если ей можно…
— Врач сказал, можно. Хорошо, приходи. Как я могу запретить?
— Спасибо!
— Иди уже, а? Я сейчас прямо на пороге упаду.
— Давайте, я вам…
— Иди, Антон! Тебя Серж ждет.
— Он уехал…
— Не думаю. Поспеши.
Зайдя в квартиру, Илья все же подошел к окну. Сергей не уехал, как он и предполагал. В свете фонарей было видно, как Антон подошел к машине со стороны водителя, дверца приоткрылась — видимо, Серж что-то ему сказал, — Антон быстро юркнул на заднее сидение, и машина выехала с парковки.
Илья обнаружил, что улыбается. Наверное, чья-то задница сильно пострадает, но это пустяки по сравнению с тем, что могло бы быть.
А ему осталось дожить до завтра и узнать, что решит Кира.
Кира недолго притворялась, что спит. Когда Илья ушел, она и в самом деле уснула и благополучно проспала до самого маминого отъезда.
— Кирочка, может, я останусь? — тихо спрашивала совершенно непохожая на себя мама и неловко гладила дочь по спутанным волосам.
— Не переживай, обо мне позаботятся, — мудро отвечала Кира.
— У меня и друзья есть, не только Илья.
Словно в подтверждение этих слов вечером ее пришла навестить Таня, и мама все же уехала обратно в Питер, пообещав вернуться в ближайшие выходные. Кира сомневалась, что она найдет время, но все же чувствовала себя лучше, перестав быть отверженной.
Память вернулась так же внезапно, как и пропала. Кира просто сморгнула — и словно упал занавес, скрывающий то, что она хотела забыть.
Произошедшее в студии уже не казалось катастрофой. Не иначе как благодаря лекарствам, которыми ее пичкали со вчерашнего дня. Внутренности больше не сворачивало в тугой узел от отчаяния и боли, осталась только щемящая тоска, как ноющий зуб — такой хочется побыстрее вырвать, а не лечить, постоянно страдая от дискомфорта.
Накрыло ее только в первый момент. Мама как раз вышла в коридор, а Кира, испугавшись, что выдаст себя, спряталась под одеяло, притворившись спящей. И, как оказалось, вовремя — вместо мамы в палату зашел Илья. С ним она точно не смогла бы разговаривать. В ушах снова звучал его голос — безжалостный, хлесткий, злой. «Я больше не хочу тебя видеть. Никогда».