Вскоре после этого потупившийся Галифакс молча вышел из кабинета королевы. Уортон, бросив многозначительный взгляд в сторону Арабеллы, заметил:
— Слишком хороший политик…, - и быстрым шагом покинул приёмную.
На следующий день все придворные получили помпезную открытку, украшенную королевской печатью. Письмо гласило, что Её Королевское Величество оказывает своим подданным честь и приглашает их на торжественный обед по случаю своего выздоровления. Приём должен был состояться в Кэмптон-Корте в тот же самый день, что и охота Харли, и обед Галифакса. «Смотр сил» воюющих сторон был отложен до лучших времён…
Над Лондоном сгущались сумерки. Последние экипажи, скрипя колёсами, покидали Пэлл-Мэлл, оставляя её во власти искателей ночных приключений. Лишь цокот лошадиных копыт да завывание осеннего ветра нарушали тишину, окутавшую самую шумную и многолюдную улицу столицы. Было уже прохладно, и во всех комнатах замка Мальборо горели камины. Дженнифер с Вольверстоном удалились к себе, а Арабелла всё ещё не могла уснуть. Устроившись в мягком кресле у огня и завернувшись в тёплый плед, она смотрела на светящиеся языки пламени, лизавшие берёзовые дрова. Вот так, в странной, гнетущей тишине, прошла добрая половина часа. Боясь потревожить погружённую в размышления супругу, Питт сидел немного поодаль, переводя взгляд то на огонь, то на застывшую, словно статуя, молодую женщину. Наконец, не выдержав затянувшейся паузы, Уоллес прервал молчание
— Что с тобой? — осторожно спросил он, — с тех пор, как мы вернулись из Кенсингтона, ты не произнесла ни слова?
— Не знаю, дорогой, — голос Арабеллы вдруг показался Питту чужим и далёким.
— Это из-за завтрашнего обеда?
— Не только из-за него… — с печальной задумчивостью произнесла герцогиня, — ты помнишь, как просто всё было раньше? У нас были враги — испанцы, мы грабили их, они нападали на нас… Хорошая тактика, немного удачи — и успех обеспечен — всё предельно ясно.
— Да, здесь намного сложнее, чем там…, - несмотря на шевельнувшееся в сердце чувство необъяснимой тревоги, Питт говорил уверенно, пытаясь успокоить супругу, — Но, с другой стороны, разве тогда нам не приходилось попадать в переделки? И разве твоё правило не действует в Кенсингтоне?
— Не совсем… Когда мы заключали договор, к примеру, с тем же Тичем, пусть он трижды беспринципный головорез, то могли быть уверены, что в бою он не подведёт. Не нарушит данное слово, в решающую минуту став на сторону противника…
— Вспомни Перэ! Если бы он смог ускользнуть тогда, у Нью-Провиденс, он бы с лёгкостью бросил нас на съедение испанцам!