«И как моя мать могла вырастить такого эгоиста? — думала Анна, она бродила по комнате и никак не могла успокоиться. — Не работает, не учится. Все деньги растранжирил, все ушло. Ну явится, я ему устрою!»
В соседней комнате не было слышно ни звука. Анна приложила ухо к стенке, но соседка, наверное, уже спала. «Какая-то она странная, не от мира сего, — думала Анна. — Ходит по ночам, как лунатик, будит людей. Надо бы узнать ее получше, а там видно будет. Уж я сумею убрать ее отсюда, только бы Вадим не вмешался. Сыночка тоже следовало бы выставить отсюда, пусть живет, где хочет, здесь ему делать нечего. А на этой квартире можно сделать хорошие деньги».
В это время хлопнула входная дверь. Анна, не дожидаясь, пока сын войдет, бросилась на кровать и прикинулась больной. Через несколько секунд Андрей вошел в комнату и от удивления застыл на пороге. Он никак не ожидал увидеть здесь мать. По ее виду сын сразу понял, что та нисколько не изменилась. Еще когда бабка была жива, Анна часто устраивала подобные сцены: наговорив гадостей, ложилась и разыгрывала приступы неведомых болезней. Бабка называла ее актрисой, и это приводило мать в еще большую ярость.
Вот и сейчас Анна жалобно простонала:
— Ну что же ты, сынуля, не радуешься своей мамочке. Я уже целую неделю лежу здесь больная, совсем одна, жду, когда ты придешь, а ты даже не хочешь меня видеть. Я так волновалась, думала, что с тобой что-то случилось. Ты же знаешь, как я скучаю по тебе. У меня же никого нет, кроме тебя.
Андрей смотрел на мать и не верил ни одному ее слову. Он вспомнил, как позвонил ей, чтобы сообщить о смерти бабушки. Тогда она грубо сказала: «Наконец-то». Появилась Анна уже после похорон. Она была в черном платье и пыталась изобразить, будто тяжело переживает смерть матери, но в тот же день она поскандалила с отчимом, требуя каких-то денег, и старик выставил ее за дверь. С тех пор Андрей совершенно потерял с ней связь.
Мать тем временем продолжала:
— Я телефон оборвала, не знала, что и думать, поэтому и приехала. Ну, рассказывай, что здесь произошло.
— Ничего особенного. Старик умер, вот и все.
— Как ничего особенного! А эта девушка, соседка? И ты говоришь — ничего особенного! Превратил квартиру в коммуналку, как теперь ее продашь?
— А я и не собираюсь ничего продавать и тебе не позволю. Ведь ты бы ни шиша мне не дала!
Анна, внезапно выздоровев, вскочила с постели.
— А за что тебе давать? За то, что ты сидишь здесь и ничего не делаешь? Работать надо! Кто меня будет кормить, я больной человек, — набросилась она на сына.