Я завел двигатель.
– Подожди, сейчас включится блютуз. Все, слышу тебя.
Я положил телефон на правое сиденье, пристегнулся, включил передачу и тронулся с места.
– Ты еще там? – спросила Грейс.
– Уже еду. Максимум пять минут, и я дома.
– Говорю тебе, я не уверена. Просто я на взводе, особенно после того, как ты назвал меня свидетельницей, и вообще…
– У меня в мыслях не было тебя пугать!
– Знаю. Но ты прав. Я могла что-то увидеть, сама этого не поняв. Увидеть или услышать.
– Опиши автомобиль.
– Темно-синий.
– А водитель? Он в салоне один?
– Да. Обычный человек.
Господи, что у нынешних детей с наблюдательностью?
– Белый, чернокожий?
– Белый.
– Старше или моложе меня?
– Примерно твоего возраста. Мне трудно определить издали… Подожди!
– Что такое?
– Пап, он вылезает из машины.
– Что делает сейчас?
– Вроде озирается. Смотрит в разные стороны.
Автомобиль набирал скорость, одновременно у меня усиливалось сердцебиение.
– Теперь ты видишь его в полный рост? Он высокий? С меня?
– Выше. Шатен с проседью, темные очки, джинсы, белая рубашка, куртка спортивная, черная такая…
– Молодец! Узнаешь его? Видела раньше?
– Нет. Он переходит улицу.
– Где сейчас ты сама, Грейс?
– В своей комнате, наблюдаю за ним сверху.
– Наша входная дверь заперта?
– Да, после твоего ухода я заперлась, как ты велел. И сигнализацию включила. Если начнет ломать дверь, то она заверещит.
Мне не хотелось представлять подобное развитие событий.
– Ладно, – сказал я. – Скорее всего это ложная тревога. Мне осталось ехать минуты четыре.
Я приблизился к знаку «стоп», притормозил, взглянул вправо и влево. Навстречу мне ехал школьный автобус, рядом, на тротуаре, собралась стайка школьников.
– Проклятие! – прошипел я.
– Что такое? – испугалась Грейс.
– Ничего. За меня не беспокойся. Что он делает теперь?
– Стоит перед нашим домом, пялится на него!
– Пусть пялится. Главное, успокойся. Все будет хорошо. Дом заперт. Пойди и проверь, включила ли ты сигнализацию.
– Папа, я точно помню…
– Иди!
Я услышал топот: Грейс побежала вниз по лестнице, прихватив с собой телефон.
– Горит красная лампочка! – доложила она.
– Хорошо. Черт!
Я ударил по тормозам, машина, взвизгнув шинами, замерла. Школьный автобус остановился, включив красные мигающие фонари, и перед моим передним бампером потянулись через улицу школьники.
– Папа? Папа!
– Все в порядке, милая, – сказал я, стараясь унять сердцебиение.
Я взглянул на водителя автобуса: это была женщина, и она смотрела на меня негодующе. Как только школьники загрузились в салон, красные огни на автобусе погасли и я сорвался с места.