– Я на встречу не поспею, – предупредил Берт.
– Нет, ты должен! Вдруг нам придется сразу увезти ее?
– Говорю тебе, возникло неожиданное осложнение, наверное, провожусь всю ночь.
– Я несчастна, Берт!
– И никогда не будешь счастливой! Пусть хоть сам Иисус спустится на землю и выбреет смайлик у тебя на лобке – ты и тогда будешь ныть.
– Не смей…
Он прервал разговор и отключил в телефоне звук. Она обязательно перезвонит, такая уж у нее манера.
Берт вернулся к прерванной работе, представив, что он рубит на куски и скармливает свиньям Джанин. При этом он раздумывал, есть ли у этих тварей какие-то стандарты. Если бы он привез сюда жену и перебросил ее им по кускам, сожрали ли бы они ее или побрезговали? Берт склонялся к мнению, что Джанин вызвала бы отвращение даже у них.
Терри
– Теперь понятно, что тебе известно о событиях сегодняшнего вечера, – сказал я. – Непонятно только, каким образом.
– Лучше вопросы стану задавать я, а ты – отвечать, – произнес Винс.
– Брось! Моя дочь напугана до полусмерти. Она связалась с каким-то кретином, который вовлек ее в историю, к какой она не имела никакого отношения. Она до сих пор не понимает, что произошло. Ты хочешь ответов? Это мне нужны ответы!
– Напрасно ты так в этом уверен. Что она тебе наплела?
– Грейс, – напомнил я.
– Что?
– Ее зовут Грейс.
Винс долго молчал, прежде чем пробурчать:
– Ладно. Так что тебе наплела Грейс?
Я сложил на груди руки и плюхнулся на свой стул.
– Нет уж!
– Что?
– Нет, – повторил я. – Ты хочешь знать, что она мне рассказала? Сначала объясни, при чем тут ты.
– Для учителя английского ты храбрый малый!
– Как я погляжу, тебе не приходилось учительствовать в старших классах.
– Не доводи меня, Терри!
– Послушай, я не дурак. Знаю, чем ты занимаешься и на что способен. Банда твоих подручных могла бы меня выволочь отсюда, и никто никогда бы меня больше не увидел. Согласен, ты умеешь внушить страх, только я уже не тот, кем был семь лет назад. У нас с тобой есть своя история, Винс, и она учит взаимному уважению. Да, ты помог нам с Синтией, поплатился пулей и теперь носишь этот мешок. Мне очень жаль. Тебе понадобилось сочувствие? Не верю. Ты выше этого. Все мы так или иначе напуганы.
Я перевел дух.
– Думаю, ты знаешь, что случилось вечером в том доме. Но не полностью, иначе я бы сейчас здесь не сидел. Хочешь, чтобы я ответил на твои вопросы? Тогда ответь на мои. Объясни мне, что происходит.
Винс несколько секунд смотрел на меня, потом оттолкнул свой стул, сделал четыре шага до кухонного прилавка, взял из буфета две рюмки и бутылку виски, поставил все это передо мной на стол и снова уселся. Налив бурую жижу в рюмки, пододвинул одну мне и опрокинул свою, прежде чем я успел дотронуться до моей. Ненавижу виски! Но сейчас мне вроде предлагали мир, поэтому я поднес рюмку к губам и выпил половину, постаравшись не скорчить ту же рожу, что в четырехлетнем возрасте, когда родители заставляли меня есть брюссельскую капусту.