Тогда-то, опустив взгляд, он и заметил на мокром песке маленькие следы, изящные, симметрично расположенные. Сердце у него забилось, он почему-то подумал, что их оставила женщина, которая бегает трусцой по пляжу. Прибрежная полоса в том направлении прихотливо изгибалась, и бегуньи не было видно. Но вряд ли прошло много времени, иначе прибой уже разгладил бы песок.
Рассказывая свою историю, Давид на этом месте испытывал затруднение: ему никак не удавалось описать, что ему ударило в голову в тот момент. Его вдруг охватило непреодолимое желание догнать бегущую. И он припустил вслед за ней.
В этом месте Сандра всегда спрашивала, как он узнал, что бежала женщина.
– Я и не знал точно, только надеялся. Вообрази: вдруг бы я догнал мальчонку или малорослого мужика?
Такое объяснение ее не устраивало. Полицейская выучка подвигала к тому, чтобы и дальше задавать вопросы.
– С чего ты вообще взял, что там кто-то бегает трусцой?
Но у Давида был готов ответ:
– В тех следах пальцы отпечатались глубже, чем пятки: человек бежал.
– Да, это вероятно.
И Давид продолжал рассказ с того места, на котором его прервали. Он пробежал метров сто, скатился с дюны и различил женскую фигуру. На девушке были шорты, облегающая майка и спортивные тапочки. Светлые волосы убраны в хвост. Он не мог видеть лица, но все равно испытывал неодолимое желание ее окликнуть. Глупо, конечно: ведь он не знал, как ее зовут.
Тут он прибавил шагу.
Что он скажет ей, когда догонит? По мере приближения все больше осознавал: надо придумать что-то, чтобы не выглядеть полным идиотом. Но в голову ничего не приходило.
С большим трудом он все-таки настиг ее. Девушка была красавицей. При этих его словах Сандра обычно улыбалась. Давид же, нагнав девушку, извинился и попросил остановиться на минутку. Незнакомка нехотя исполнила просьбу, оглядывая с ног до головы ненормального, который никак не мог перевести дух. Он сутки не раздевался, провел бессонную ночь, вспотел от бега и пах явно не розами.
– Привет, я Давид, – сказал он, протягивая руку. Девушка поглядела на нее с отвращением, будто ей предложили тухлую рыбу. А Давид добавил: – Знаешь, что Карл Густав Юнг говорит о совпадениях? – И принялся рассказывать ей, без всякой видимой причины, обо всем, что приключилось с ним с тех пор, как он вылетел из Берлина сутки назад. Она стояла и слушала, не говоря ни слова, наверное, пыталась понять, к чему клонятся все эти речи.
Она дослушала до конца, потом заметила, что все это не назовешь совпадением. Ведь несмотря на то, что цепь событий, не зависящих от его воли, привела его на пляж, он сам решил бежать по следам. Поэтому теорию «синхроничности» никак нельзя приложить к их встрече.