Течением меня занесло в самую гущу кипарисовых корней и гнилых, черных ветвей, которые мертвой хваткой вцепились в мою одежду, не давая подняться на поверхность. В довершение всего моя левая нога застряла в развилке толстого корня. В панике я рванулся, но застрял еще сильнее. Я хотел закричать, позвать на помощь, но только наглотался воды. Из последних сил я ухватился за торчащий над головой корень и попытался подтянуться на руках, но добился только того, что моя голова оказалась в дупле кипарисового пня. Теперь мои нос и рот были над поверхностью, но сверху на меня обрушивался настоящий водопад, образовавшийся внутри пня после того, как вода в реке поднялась выше обычного уровня. Правда, я помнил, что расщепленная верхушка пня возвышалась над водой футов на десять, но где-то в его боковой стенке была трещина или щель – в нее-то и вливалась падавшая мне на голову вода.
К счастью, между струей водопада и внутренней поверхностью пня оставалось немного свободного пространства, и я сумел вдохнуть затхлого, пахнущего гнилью воздуха. Вдохнул и тут же закашлялся – все-таки я успел изрядно нахлебаться. Течение продолжало куда-то меня тянуть, и мне пришлось покрепче уцепиться за пень.
Именно в этот момент я почувствовал, что дядя пытается освободить мою ногу, но она крепко сидела в развилке корня и к тому же здорово болела. Впрочем, в данный момент меня больше беспокоило, как бы не сорваться – снова оказаться под водой мне не улыбалось, и я держался за скользкое дерево буквально из последних сил. Только потом я сообразил, что можно встать враспор, упершись в пень рукой и спиной. Так я и сделал, и мне сразу стало полегче. Я даже рискнул сделать еще один вдох, а потом опустил голову на левую руку, так что фосфоресцирующий циферблат моих новеньких часов оказался прямо перед моими глазами. Часы шли, и я непроизвольно следил взглядом, как бежит по кругу острая секундная стрелка.
Тем временем дядя не прекращал попыток высвободить мою ногу. Сначала он попытался растащить или сломать корни и ветки, в которых застряла моя нога. Минуты через полторы мои руки начали дрожать от напряжения, а нога онемела, но дядя все еще возился где-то подо мной. Через две с половиной минуты (совершенно машинально я отметил время по часам) я понял, что понемногу сползаю в воду. На третьей минуте водопад снова начал поливать меня сверху, но я провалился уже слишком глубоко и не мог уклониться. Воздуха не хватало, я задыхался – и в конце концов просто отпустил руки, перестав цепляться за скользкое, гнилое дерево.