Оно было большим и очень вкусным.
Двухэтажный дом, к которому мы подъехали, был выкрашен белой краской. Первый этаж обрамляла высокая веранда, под которой могла поместиться достаточно крупная собака. Заслышав шум мотора, на крыльцо вышла высокая стройная женщина с длинными черными волосами, которые доставали ей до поясницы. Увидев меня, она спустилась со ступенек и, опустившись на колени, поцеловала меня в щеку. Я очень хорошо это помню, потому что над верхней губой у нее был легкий пушок – почему-то светлый, хотя ее волосы и брови были иссиня-черными.
– Привет, – сказала она и посмотрела на моего спутника, а потом снова на меня. – Меня зовут Лорна.
И, взяв меня за руку, она повела меня на кухню. Обеденный стол оказался сплошь завален отрезными рекламными купонами, предлагавшими скидки на товар, и карточками тотализатора. Лорна, решительно сдвинув в сторону бумажный мусор, усадила меня на стул. Взяв из буфета большую тарелку, она подошла к электрокашеварке и, вооружившись ложкой на длинной ручке, стала накладывать на нее картофельное пюре, грудинку, тушеный горох и поджаренный хлеб. Ставя тарелку передо мной, Лорна сказала:
– Мы не знали точно, что ты любишь, поэтому, когда я спросила Лайама, что приготовить, он ответил – мол, ему кажется, ты должен любить то же, что и он. – Она постучала вилкой по своей тарелке (куда меньшего размера, чем моя). – То есть вот это…
Я в растерянности переводил взгляд с нее на моего спутника и обратно.
– Лайам?..
– Это я так его называю. Остальные зовут его просто Уилли.
При этих словах Уилли-Лайам, вошедший в кухню следом за мной, улыбнулся, но лицо его как-то болезненно напряглось, а в глазах блеснули слезы. Как-то странно взглянув на меня, он сел к столу, вытянул перед собой руки, и мы с Лорной взялись за них – я за одну, она за другую. Я все ждал, когда же он начнет читать молитву, но Уилли молчал. Пальцы его дрожали, слезы капали с носа в тарелку; кажется, даже плечи его пару раз дернулись, словно он сдерживал рыдание. Наконец Лорна негромко произнесла:
– Аминь.
Уилли шумно вздохнул и, выпустив наши руки, полез в задний карман джинсов. Достав носовой платок, он вытер лицо и спрятал платок обратно.
Еще никогда мне не доводилось видеть, чтобы взрослый мужчина плакал.
После ужина Лорна подставила к раковине маленькую скамеечку. Я встал на нее с полотенцем в руках и вытирал посуду, которую она мыла. Закончив с посудой, мы вышли на веранду и сели в качалки, а Уилли задержался, доставая что-то из нижнего отдела холодильника. Наконец он тоже вышел на улицу с тремя стаканами шоколадного пудинга «Джелло». Сняв крышки, Уилли раздал нам десерт. Некоторое время мы качались в качалках и ели пудинг, и Уилли показал мне, как продавливать его сквозь зубы, чтобы они стали коричневыми и страшными, как у мертвеца.