Женщина провела руками по лицу и с удивлением уставилась на мокрые ладони. А думалось, что она разучилась плакать. Он ведь, в сущности, совсем чужой ей человек. Да, когда-то Ноэль и ей нравился, но это было совсем недолго и очень давно. Мадам вздохнула и прошла в девичью комнату.
Маленькая Ивет спала, разметавшись по кровати. Во сне она забавно сопела, приоткрыв рот. Мать, несмотря на печальные обстоятельства, не смогла удержаться от улыбки. Младшая дочь больше всего походила на покойного Огюста, она часто напоминала Ализе о муже, его улыбке, его глазах. И спала в точности как отец.
Женщина тихонько опустилась на колени возле сундука с бельем и подняла тяжелую крышку. Тонкой стопкой лежали там три старенькие простыни – все, что осталось от ее небогатого приданого. Поколебавшись, Ализе выбрала одну, получше и закрыла сундук. Еще раз прислушалась к дыханию дочки: спит. Мадам тихонько прикрыла дверь, миновала пустую гостиную и вышла во двор. В сарай она не решилась заглядывать и передала сыну простынь через Кларис. Сама встала в сторонке, прислонясь к стене, и вновь задумалась о своем. Два мертвеца за неделю! Такого здесь не бывало много лет. Никто не просил ее раздобыть саван для покойника, но Ализе знала точно, что у Ноэля ни единой лишней тряпки за душой не было. Хоронить его придется всей деревней.
Из сарая вышел мсье Эрмите и принялся полоскать руки в бочке с дождевой водой. Он закончил осмотр. Лу оставался внутри.
– Тело надо бы отнести в подвал к Тибо… Кстати, почему его здесь до сих пор нет? – доктор с упреком поглядел на Кларис, – Разве я не просил позвать старосту?
– Ни разу не просили, – развязно заявила девушка.
Мать едва не влепила нахалке затрещину. Дочь росла слишком избалованной вниманием парней в их крошечной деревушке, слишком самоуверенной. Не самые лучшие качества для будущей жены. Теперь, когда брак с Дидье стал окончательно невозможным, Кларис придется искать счастья в городе или окрестных деревушках. После свадьбы девочка окажется одна среди чужих людей, которые точно не будут к ней так снисходительны, как в родных краях…
– Так позовите, – сдвинув брови, попросил Андре.
Кларис развернулась и не спеша вышла за ворота. Доктор, вздохнув, присел на колоду для колки дров. Он выглядел совсем изможденным после бессонной ночи, большую часть которой провел на ногах. Мадам чувствовала себя неловко из-за поведения дочери, да и этого бедолагу Андре втихомолку жалела.
Для важного, хоть и не знатного, господина, он все-таки очень прост и не уверен в себе. Даже Лу его толком не слушает, что совсем нехорошо для слуги. Она замечала, что за столом, выпив чашу-другую вина, сын даже позволял себе подшучивать над хозяином. Ализе подумала, что следует поговорить с ним на эту тему до отъезда, поучить уму-разуму. Дурачком Лу никогда не был, но некоторые вещи понимал туго.