Вероятно, она пыталась отравить Кларис, чтобы отвести от себя последние подозрения. Ведь именно Одетт привлекла тогда его внимание к непрошенным гостям! Когда доктор выглянул за дверь, у нее было время, чтобы подсыпать немного мышьяка в стакан, которым обычно пользовалась подруга. Также вероятно, что это она отравила Ноэля – если, конечно, запах чеснока в его случае не был простым совпадением.
Остаток дня для доктора прошел в отчаянии. Молча сидел он в холодной гостиной Тибо, одну за другой выслушивал неутешительные новости, которые приносили с пустыря за холмом… К вечеру напряжение среди уставших рыбаков достигло предела, и доктор со слугой решили ретироваться. Вот и брели они теперь по песку, уставшие и угрюмые. Разговор не клеился. Каждый думал о своем, каждый считал себя виноватым.
Хижина встретила их неприветливо: нетопленный с ночи очаг остыл, в доме было холодно и промозгло. Уходя, они оставили гостиную в беспорядке, теперь она выглядела нежилой и заброшенной. Лу принес дров, разжег камин и наскоро собрал ужин из того, что нашлось на кухне. Не глядя друг на друга, хозяин и слуга перекусили и улеглись спать до наступления темноты.
Ночь прошла спокойно, а на рассвете их разбудил вопль с улицы. Приближаясь, детский голос выкрикивал имена Лу и доктора. Через минуту в гостиную влетел маленький Роже. Он даже не запыхался, но от волнения долго ловил ртом воздух и наконец выпалил:
– Брат Братоломью приехал!
Брат Бартоломью въехал в деревню верхом. Он рассеянно осматривал убогие домишки и их обитателей, выглядывающих из окон и дверей. Ну и физиономии! Под каждым вторым глазом красуется синяк, на всех лицах пропитое тупое выражение… Следователь старался не показывать брезгливости, охватившей его. Не пристало это служителю церкви и вообще было не по-христиански.
Он не любил покидать родного монастыря и особенно ненавидел выезжать в деревню. Последний раз судьба заносила его в эти края три или четыре года назад. Тогда погиб местный рыбак, и подозревали его друга, владельца лодки. Дело оказалось совершенно прозрачным, и дня не ушло на все допросы. Уже наутро брат Бартоломью смог вернуться в свою тихую обитель и позабыть эти отвратительные деревенские лица и речи. Но на сей раз все намного хуже. Хорошо, если удастся разобраться до конца недели.
Священнику сразу не понравилось донесение, которое ему поднес на рассвете секретарь. Слишком ровный почерк, грамотная речь и обстоятельное изложение фактов. Откуда в этой глуши взялся заезжий доктор? Неладно что-то.
– Брат Бартоломью, столоваться у старосты будем или мне прикажете трапезу готовить? – поинтересовался толстый коротышка, трясущийся следом на ишаке.