Тибо наблюдал за доктором. Его вниманием полностью завладели руки Клементин. Он подошел ближе и наклонился над ямой. Осмотрел правую руку, затем левую. Доктор очнулся только когда подоспевший слуга тронул его за локоть. Он поднял глаза и рассеянно обвел ими лица окружающих. Местные отводили взгляд: слишком неловкой была ситуация, слишком сильным напряжение. Он, тем не менее, пристально разглядывал молодую компанию. Дидье вновь обрел присутствие духа и командовал приятелями, как ни в чем не бывало.
– Дидье, покажите вашу руку.
Парень с досадой поглядел на доктора.
– Отстаньте уже.
– Не отстану. Снимите бинт и покажите мне левую руку.
Дидье выпрямился и встал, насупившись. Выполнять приказ доктора он явно не хотел.
– Что вам от него надо? – вступился за сына Тибо, – Он все рассказал и объяснил. При чем тут рука?
– Он ведь левша?
– Ну, левша.
– Почему же я не вижу ни одного синяка под правым глазом? – доктор указал на молодых парней, тупо уставившихся на него.
– Да потому что все зажило уже! – взорвался староста, – Неделя прошла, раньше надо было глядеть.
– Тут не поспоришь, хотя я готов поклясться, что ни один правый глаз на прошлой неделе не пострадал. Да, синяки быстро заживают, а вот царапины от человеческих ногтей – очень долго… Почему ваш кулак до сих пор забинтован? – спросил доктор, глядя в лицо Дидье.
Парень не проронил ни слова.
– Молчите? Я отвечу за вас: потому что он не разбит в драке… Клементин Ларош исцарапала вам руку, когда вы душили ее.
Все взгляды были прикованы к Дидье. Он погладил грязный бинт, криво улыбнулся и процедил сквозь зубы:
– Ведьма старая.
– Гад! Гад! – выкрикнула Кларис.
Девушка налетела на бывшего возлюбленного и принялась колотить его по лицу и груди крошечными сильными кулаками. Ее с трудом оттащили. Дидье даже не пытался защищаться, он был слишком ошеломлен этим натиском. Лу с трудом удерживал младшую сестру, которая яростно вырывалась и кричала:
– Это он! Он сначала хотел ее отравить, а мне говорил, что это просто шутка! А потом он меня травил, меня!..
– Как же вы догадались? – поинтересовался брат Бартоломью у доктора на обратном пути с кладбища. Монах шел не спеша, приноравливаясь к хромоте Андре.
– Увидел ее руки. Я очень плохо выполнил свои обязанности: невнимательно осмотрел тело в день убийства. Клементин содрала ногти с правой руки, царапая стену в агонии, но левой она не могла достать даже до пола – ее постель слишком высоко. Тем не менее я счел, что кровь на другой руке имеет то же происхождение.
– А перед захоронением тело обмыли!