Томас подумал о своей семье. У них не было принято дарить любимым портреты. Графы Брекон женились ради положения, денег и власти, но никогда по любви. Родовитые и чванливые, они заказывали свои парадные портреты, которые потом развешивали в гулких залах. Иногда они предпочитали мраморные изваяния, что им очень подходило, учитывая суровую и гордую бесчувственность его родственников.
Портрета Томаса там не будет. Эдвард обещал убрать его имя из всех семейных документов, стереть все его следы из родословной.
Для Эдварда и даже их матери бриллиант был бы самой важной частью часов, дорогим подарком, говорящим о богатстве и важности дарителя, а вовсе не об искренних чувствах.
Эти часы с сентиментальной картинкой, незамысловатой музыкой и гравировкой: «Всегда и везде», – говорят о семье, в которой ценят друг друга. Томас почувствовал гнетущую тоску – ему хотелось узнать такую женщину, создать с ней семью. Но как он ни старался представить себе хозяйку часов, воображение неизменно подсовывало ему образ Джулии.
Он захлопнул крышку. Да, решил он, кем бы ни была эта леди, она непременно обрадуется часам. Их части, которые для нее дороже всего, не повреждены. И если они были украдены и утеряны, она с благодарностью встретит того, кто их вернет.
Остается только найти ее. Он уставился на стену, ожидая, когда голова перестанет кружиться, и задумался, с чего начать поиски.
– Как это случилось? Откуда она взяла лауданум? – спрашивал Стивен, когда они шли по коридору в комнату Доротеи. Его громкий шепот эхом отражался от стен, а резкий стук каблуков еще больше усиливал гнев.
Он злился не на Джулию, а на самого себя – увлекся и забыл, что его главная обязанность – забота о сестре. Она не могла не заметить, что, танцуя с Джулией, он не сводил с нее восхищенных глаз. Дороти необычайно чувствительна и наблюдательна. Неужели он сам во всем виноват? Перед отъездом из Лондона он твердо решил: Доротея больше не получит ни капли лауданума. Он считал ее достаточно сильной, чтобы наладить свою жизнь и без наркотика, тем более когда рядом Джулия, да и он все время неподалеку, чтобы при необходимости ее защитить. Стивен был уверен: прошло уже достаточно времени и боль должна утихнуть без лекарств. Выходит, он ошибся. Оказался не прав во всем. У него перехватило дыхание, когда он понял, что может потерять сестру.
– Я не знаю, где она взяла лауданум, – сказала Джулия. – Сейчас с ней доктор.
Дверь Доротеи была впереди, и Стивен остановился, беспомощно глядя на белые и голубые панели, медную дверную ручку. А что, если…