Лия
– Папа! – Я обняла его за шею. – Вот это сюрприз.
Он вошел в квартиру и огляделся. Сегодня он увидел ее впервые.
– Хорошее место. Немного маловата, – Я улыбнулась. Конечно, это было первое, что он мог сказать.
– Все отлично, папа. Я не хочу ничего большей площади. Иначе, мне бы пришлось здесь все заполнить еще большим количеством бесполезного дерьма. Почему ты здесь? Не то чтобы я была против, но ты ненавидишь город. Ты сказал, что никогда не приедешь.
Только одна вещь могла заставить его нарушить свое же слово, и я затаила дыхание, надеясь, что это не так.
Он нахмурился. Я знала это выражение. Это было сосредоточенно-заинтересованное выражение. С возрастом, это выражение всегда говорило мне, когда он решил, что ему нужно взять на себя роль моей умершей мамы.
– Я слышал о том, что произошло той ночью. И решил приехать и убедиться, что с тобой все в порядке.
– Тебе сказал Крис, – мой голос не дрогну.
– Он рассказал твоей мачехе. Она рассказала мне.
Ему было больно, но он не должен был получать информацию из вторых рук.
– Я не хотела вас беспокоить. Это было страшно, но в итоге все наладилось. Мы с Крисом были не единственными, кто отправился в больницу, – нападавший тоже пострадал. Последнее, что я слышала, что он все еще не очнулся.
Он обнял меня. Я чувствовала уют и безопасность.
Отцовское объятие, обещающее, что все будет в порядке.
Я напряглась. Я не понимала, как плохо ему стало за последние несколько дней.
– Прости, – сказал он над моей головой. – Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, дорогая. Мне хотелось бы, чтобы я мог вернуться во времени и предотвратить это. Эти вещи ужасны, ужасны, и нет объяснения, как могли так поступить девиантные люди.
Я крепко обняла его.
– Спасибо, папа, – когда мы отстранились, моим плечам стало легче, как будто эмоциональный катарсис реально выветрился из моей головы.
– Могу я предложить тебе пива? – спросила я его.
– Есть вино?
Конечно. Я должна была догадаться.
– Просто дай мне секунду, – как только мы разместились в гостиной, я не могла оторвать от него, сидящего на диване глаз. – Не могу поверить, что ты на самом деле здесь.
– Ну, у моего ребенка была тяжелая неделя. Некоторые вещи важнее, чем отвращение к городу. Почему бы тебе не рассказать мне о пьесе? – папа был моим первым поклонником, моим первым руководителем и моим основным болельщиком. Только его готовность пожертвовать всем ради своих дочерей, дала мне стимул двигаться вперед к своей мечте. Он все это видел, и я знала, насколько ему жаль, что он не присутствовал той ночью на спектакле.