— О, Боже!
За единственную прядь волос Бран вытащил из сундука мумифицированную голову и протянул мне:
— Они все мои.
Это самая странная версия приглашения «пойдем, я тебе кое-что покажу», с которой я когда-либо сталкивалась.
Он распахнул еще один сундук. Рядом с черным мотоциклетным шлемом, украшенным языками пламени, я увидела шлем кайзера времен Первой Мировой. Сколько же Брану лет на самом деле?
Третий сундук — мечи. Турецкий ятаган, катана, сабля морского офицера с гравировкой Semper Fi[28] на старом английском…
— Это ничто!
Он швырнул голову в ящик, схватил меня за руку и потянул обратно к двери. Она распахнулась от пинка, и Бран потащил меня на пирс.
За домом возвышалось гора из черепов. Отшлифованная стихией добела, возвышающаяся надо мной, она была испещрена копьями, торчащими из костей.
— Видишь! — он торжествующе взмахнул руками. — У меня их еще больше. Ни у кого столько нет! Отец обосрался бы, увидев это!
Серьезно?
— Я великий воин. Герой. Каждый из них — битва, в которой победил я, — лицо Брана светилось гордостью. — Ты тоже воин. Ты понимаешь, да?
Столько жизней… Гора черепов возвышалась надо мной.
— Сколько тебе лет? — прошептала я.
Он перепрыгнул через перекладину, взял из горы череп и установил напротив меня.
— Это моя первая победа.
На черепе был шлем римлянина.
Я села. Это было слишком.
Он подошел и сел рядом, мы смотрели на черепа. Бран повесил голову.
Я коснулась его предплечья:
— Что такое?
— Никто никогда не узнает, что я совершил. Никто, кроме тебя, этого не видел. Когда я в конце концов умру, меня и все это будет помнить лишь Морриган.
— Она не из сентиментальных? — предположила я.
Бран покачал головой.
— Мы заключили дурацкую сделку. Я спас ее птицу, и она предложила выбрать награду.
— И чего ты попросил?
— Кто-то попросил бы долгой жизни, сильных сыновей. Я же захотел стать героем. Чтобы было много выпивки, сражений и женщин.
В зловещей тишине черепа смотрели на нас пустыми глазницами.
— Если бы ты попросил сильных сыновей, она бы сделала так, что дети, в конечном итоге, убили бы тебя, — ответила я. — Выиграть не выйдет.
— Слабое утешение.
— Да.
Я дотронулась до римского шлема. Метал под пальцами казался ледяным.
— В их времена в мире не было магии.
— Она иссякала, — сказал Бран, — оставался лишь ручеек. Я проспал ее смерть. Когда я проснулся и выпал из тумана, мир был в огне.
Первый Сдвиг… В течение той недели умерло очень много людей.
— Маленькая девочка, Мышка, так ты ее назвал … Я пытаюсь защитить ее и найти мать. Ведьмы сказали, что помогут мне, но Оракулам нужна твоя кровь, чтобы вылечить одну из них. Было бы хорошо, если бы она выжила. Она многое значит для ковена.