Зайцев устало прижался лбом к хромированной ручке. Ощутил ее приятный холодок. И прикрыл глаза, как будто надеясь, что эта Зоя испарится, провалится вместе со своим чемоданом, заграничными чулками и тоном свободной советской женщины.
За окном пронзительно свистнуло. Поезд на Новочеркасск отчаливал.
* * *
Хотя Зайцев дальше Москвы еще не ездил, долгая дорога ему понравилась. Волнистой зеленой лентой тянулись поля. Проносились леса: сперва темными щетками северных елей, потом пошла зеленая буйная каша лиственных. Промахивали мимо шлагбаумы, избенки, станции. И столбы, столбы, столбы. Ничего, в сущности, интересного.
Приятно было, глядя в окно, не думать ни о чем.
Ни о собаководах с их запутанными родословными и еще более запутанными рассказами. Ни о Прянике. Ни о Жемчужном. Ни о врущих напропалую «будущих маршалах». Ни о «восьми в Сиверской», которые ни в какой Сиверской не были, а, очевидно, просто не должны были попасться ему под разговор. Ни о ржавых гильзах из-под газовых снарядов. Ни о внезапном переезде ККУКСа из Ленинграда в Новочеркасск («по приказу Буденного»). Ни о Коптельцеве. Ни о навязанной попутчице.
Он уже понял, что Зоя – прямая, как рельса – скорее всего, приставлена за ним следить. И докладывать кому следует.
Но даже это его сейчас не беспокоило.
Он закрывал глаза – и все равно видел поля, зеленую кашу, светлый простор над реками, заполненный особенно гулким стуком колес по мосту. Леса, избы, столбы словно проносились сквозь его абсолютно пустую голову, и не только пустую, а даже, казалось, утратившую свою костяную оболочку. Зайцев сам был полями, столбами, шлагбаумами, пышно взбитыми облаками. Похоже на то, как вторые сутки сидишь в засаде где-нибудь на Лиговке. Только лучше. Даже присутствие этой Зои мешало ему не больше, чем постепенно крепнущий запах носков такого же сидящего в засаде товарища.
Зоя сидела напротив. Ноги вместе. На плечах шаль.
Вагон ткнулся, качнув и ее.
Зайцев отогнул край занавески. За окном остановилось здание станции. «Стоянка девятнадцать минут» – прошло по коридору вагона. Намекая пассажирам, что самое время выскочить и набрать на станции кипятка.
– Выпьем чаю, – обрадовался Зайцев.
Зоя тут же вздернула подбородок.
– Думаете, я буду носить вам чай?
– Я сам собирался принести, – удивился Зайцев. – Себе и вам.
– Не нужно за мной ухаживать. Не думайте!
Видимо, дорога ее не убаюкала: она была все так же готова оборонять права, отстаивать территории, на которые он и не думал покушаться.
– Я вообще ни о чем не думаю, – честно признался Зайцев.