Тогда он вступил в закрытый элитарный клуб. Здесь было гораздо интереснее. Можно было посидеть у камина, согревая в руках фужер с коньяком, можно было сыграть в шахматы, обсудить достоинства вин… Здесь было веселее, но все равно не то. Возможно, виной всему были члены клуба, все до единого такие же пресыщенные жизнью люди с очень хорошим достатком, как и сам Остапов.
А вот вчера ему впервые было по-настоящему весело и интересно. Его забавляла провинциальная Веревкина с ее нелепой одеждой и чуть косолапой походкой, с ее словечками и грубоватой непосредственностью. А самое главное — ему было с ней легко, потому что они не воспринимали друг друга как объект. С ней Остапов совершенно расслабился, ведь она не кокетничала. Как это ни странно, не делала на него стойку, не жеманничала, не старалась казаться лучше, чем на самом деле. А как она рассказывала о вине!.. Он давно не видел таких вдохновленных лиц, да и сам уж позабыл, когда был так искренне увлечен делом. Ее дивные глаза светились восторгом и некоторой одержимостью.
Но сейчас она его неприятно поразила — эти слезы, объятья, взволнованный голос…
«Влюбилась», — с тоской подумал Остапов. А он-то, дурак, хотел ей предложить переходить работать к нему.
Из ванны павой выплыла Алевтина и скромно присела на край кровати. Нос у нее распух, глаза покраснели, а мокрая челка разметалась по лбу.
— Мне надо с вами поговорить, — смиренно проговорила она. Степан сжался, предчувствуя грядущее объяснение в любви.
— Не надо поговорить, зачем поговорить… — заикаясь, и картавя больше, чем обычно, пробормотал он.
— Надо, — с металлом в голосе произнесла Веревкина. — И чем скорее, тем лучше. Садитесь.
Она похлопала по кровати, приглашая Степана сесть рядом с собой. Отчего-то он подчинился и робко присел на край.
Когда Алевтина стала пересказывать свои вчерашние приключения, он от напряжения сначала и не понял, о чем речь. А когда осознал, что никто не собирается ему навязываться и не лезет с признаниями в любви, испытал такое облегчение, что чуть не пустился в пляс. Он расслабился и уселся удобнее:
— Аль, расскажи еще раз и со всеми деталями. Алька взглянула на него с тоской:
— Да что рассказывать-то, когда вы не слушаете? Вам же пофиг. Понятно, не с вами же это случилось. А кому нужны чужие проблемы? Я вот что вам хочу сказать, Степан Аркадьевич, смываться мне надо и срочно. Так что давайте подпишем договор о поставках вина, да я поеду. А не хотите подписывать, так я тогда прямо сейчас пойду собираться домой.
— Да ты можешь нормально рассказать, что случилось? С чего вдруг такой маскарад? Из твоего невнятного бормотания да причитаний я понял, что ты вчера спьяну видела какой-то труп, почему-то в поезде, который на тот момент был в депо. А потом бежала неизвестно где и сколько времени, остановила машину, уснула в ней и остаток ночи провела у подруги.