Дождаться рассвета.
И там уже…
Ричард протянул руку, и ограда зашипела, а кованые змеи, обвившие прутья, ожили. Они поднялись, расправляя чугунные капюшоны…
— Не люблю змей, — тихо сказала Оливия.
— Раньше надо было думать…
Слепое пятно, за которым Ричард следил, сдвинулось. И ожило.
Не пятно — черная воронка.
Тварь.
И вряд ли случайная… она двинулась по широкой дуге, вдоль стены, словно обходила эту стену дозором… а если тварь посажена здесь именно затем, чтобы стеречь амулет? Проклятые гончие тоже появились уже после войны. И по некоторым оговоркам можно судить, что созданы они были именно имперскими магами…
Созданы.
И выпущены в мир.
— До стены нам не дойти. — Ричард повернулся к ограде.
Будь его сила с ним, он бы… нет, вряд ли победил бы… последнюю гончую загоняла полновесная звезда боевиков при поддержке троих некромантов.
Но он хотя бы попробовал уйти.
И…
И вдруг бы да получилось?
А теперь… теперь ему остается пялиться на ограду и думать… думать… должен быть способ… змеи покачивались, не пытаясь атаковать, но и не исчезая.
Гуль крутился.
А потом исчез, чтобы появиться по ту сторону ограды. Лаз? Лаз был, под стеной. Узкий. И тесный. Но человек пролез бы… попытался бы пролезть, потому что стоило наклониться, и змеи переместились. Понятно. Охрана игнорирует животных, а вот люди — дело иное…
— Вот и все…
Ричард спиной чувствовал внимательный взгляд.
Тварь была рядом.
Не спешила.
Почему? Или они и вправду разумны. По-своему? И теперь гончая развлекается. Здесь не так много развлечений, если подумать, так к чему торопиться? Охота доставит ей удовольствие.
Жертва бежит.
Гончая позволяет ей думать, что спасение близко. То приближается, то отстает, гонит к стене, к калитке, а потом… нет уж, Ричард не собирается доставлять ей такое удовольствие.
Он повернулся к змеям спиной.
Вытащил клинок.
Смешно… и обидно. Он ведь был прав! И теперь, с монетой, мог бы доказать свою правоту. И дело даже не в доказательстве, а в том, что появился бы реальный шанс остановить волну.
— Мне жаль, — тихо сказала Оливия, непонятно, Ричарду или гулю, который кружил за оградой, громко поскуливая.
— А мне уж как жаль, — Ричард не удержался.
Если бы не эта… у него был бы шанс добраться до дверей.
Или нет?
К чему гадать о том, чего не случилось.
Глухой рокочущий звук прокатился по кладбищу, заставив гуля упасть на землю. Он задрожал и закрыл глаза, и Ричард испытал преогромное желание последовать примеру.
Глядишь, и помрет быстро.
Долой такие мысли.
Тварь приближалась.
Она окружила себя ошметками мертвого тумана, в котором плавились куски фантомов. Она была уродлива. Настолько уродлива, что Ричарда замутило, а этакой беды с ним не приключалось давно. Ни одна гравюра, ни одно описание не передавало в полной мере противоестественного вида проклятой гончей.