— Вот. Я все продумал. Давно уже. Мне не следовало убивать тех людей, признаю. Я ведь уже давно мог бы выйти. Но, к счастью, есть ты!
Ага. Что-то счастливой я себя вовсе не ощущала.
— От тебя многого не потребуется. — Мальчишка приплясывал от нетерпения. — Вернешься в тело. И в физическом воплощении спустишься. Стражи не помеха. Во-первых, в тебе есть истинная кровь. Во-вторых, я им не позволю… найдешь вот это…
Цепочка витая. Синий камень.
Сапфир?
— Морское око. Это глаз каменного левиафана. Их использовали как накопители энергии. И этот достаточно велик, чтобы вместить мою сущность. Он находится в саркофаге.
Альер взмахнул рукой, и обстановка вновь изменилась. Нет, золото не исчезло, как и женщина, полулежащая на золотом троне. Бессильно обвисла рука ее, так и не коснувшись головы молодого парня в потрепанной одежде. Надо полагать, того самого неудачливого мага…
— Ты не туда смотришь. — Альер встал рядом. — Ей бы хотелось ощутить прикосновение… мы можем возвращаться, если вместилище цело… но всех моих сил не хватит, чтобы подвинуть его ближе.
Я сглотнула.
И отвернулась. Почему-то смотреть на этих двоих было невыносимо больно.
— Они счастливы. По-своему… — Альер взъерошил белые волосы. — А там лежу я… ты можешь посмотреть. Я воссоздал все, как есть… сейчас.
— А ты?
— Подвеска — последний дар моего отца. Может быть, он знал… или догадывался… или заподозрил… тот яд, которым меня отравили… он разрушал тело и после смерти. Вместилища у меня не осталось. И если бы не морское око, я бы… ушел в никуда.
Он поежился.
А я вдруг поняла: он боится смерти. Несмотря на то что давно умер, так и не смирился со смертью. И быть может, поэтому до сих пор жив, как ни парадоксально это звучит.
— Посмотри… это неприятно, но ты должна… — Альер отступил за спину. — Я не боюсь. Мне просто неприятно видеть себя таким…
Возвышение.
И саркофаг.
Полированный зеленый камень. Яшма?
— Змеевик императорский.
Три ступени.
Хрустальные шары у подножия лестницы. При моем приближении они вспыхнули неровным зеленоватым светом.
Тени ковром легли под ноги. Впрочем, ковер тоже имелся, просто исчез под толстым слоем пыли. Запах… неприятный запах, не разложения, но… благовоний? И смерти? Тех же белых лилий…
— Императорский цветок. — Альер стоял там же, где и раньше. Наклонил голову, глядя на босые ноги свои, которые утопали в золоте. Кулаки стиснул. Лица не видно — лишь макушка с вихром светлых волос.
Первый шаг.
И второй.
Над курильницами вьется дымок, будто пламя в них только что погасло.
Саркофаг высок, мне по грудь. И если крышка имеется, весить она будет не одну сотню килограммов. Я ее физически не подниму…