Ныне подобные под запретом.
Что случилось после? То ли разгневанные жители, поддерживая Бастарда, сожгли мастерские, то ли пчелы перемерли — они твари нежные, к магическим возмущениям чувствительные весьма. Как бы там ни было, но дело захирело.
А с ним и городок.
Остались какие-то лавки, отдельные мастерские, где еще цеплялись за клеймо Старой Империи, ежегодная ярмарка и, естественно, кладбище.
Древнее кладбище.
Очень древнее.
Настолько, что последний раз использовалось оно по прямому назначению лет двести тому. Происшествий особых за сим кладбищем не значилось. Но если что и прятать, то там.
Или нет?
А если Ричард и вправду ошибается? Если нет никакого внешнего стимула? И волны — это просто волны… ничего не произойдет.
Все, кто мог Ричарда высмеять, уже это сделали.
Пускай.
Посмотрим, кто и вправду посмеется последним.
Он поежился — холодало, а Ричард и в молодые годы плохо переносил холода — и огляделся. Дамочка исчезла. Вот буквально только что была, а теперь…
Тишина.
Звонкая. Неестественная. Комарье и то попритихло. И это — верный признак. Не любят кровососы конкуренции… Ричард повел головой, принюхиваясь.
Землей пахнет.
Травой.
Водой и малость — дымом. Ну и дерьмом, естественно, это уже от города. Выгребные-то ямы в Ормсе остались со времен Старой Империи. Близко городок… вот добрались бы, а там и трактир отыскали б какой поприличней.
В трактирах тоже пироги бывают.
Правда, черствоватые, как правило, — сколько Ричард себя помнил, никогда не получалось на свежие попасть. И начинка из неизвестного зверя, хорошо, если еще травами гниловатый душок перебивали… но зато никаких благородных лайр в окружении.
Куда она все-таки подевалась?
Шелестит пшеница.
Шепчет что-то… что именно? Ричард размял пальцы. Повернул темное кольцо защиты, активируя. Может, конечно, и не стоило тратить силу впустую, но сам он еще после вчерашнего не восстановился. А мало ли что встретится на простом пшеничном поле?
Дамочку он увидел не сразу.
Шла она…
Да как зачарованная и шла, медленно переставляя ноги. Явно сопротивлялась мороку, обычно люди побыстрей движутся, некоторые и вовсе бегут радостно. Этих спасать — себе дороже.
Ричард скользнул в тень.
Он ступал по следу дамочки, рваная аура — и вправду изодрала в клочья, странно, что вообще живая она — заслоняла его. И получалось прятаться. Не столько из-за умения Ричарда, сколько из-за того, что тварь была голодна, а манящая близость жертвы заставила ее потерять осторожность.
Она едва не пританцовывала на своем камне.
И Ричард оценил.
Что обличье, почти полностью человеческое — а эту маску удерживать непросто. Что камень огромный, что корни, от него в землю уходящие. И тонкую пуповину, которая связывала каюшу с ее желудком. Тот мелко вздрагивал, пускал волны… Ричард остро ощущал и голод твари.