Они закурили и отошли к сеновалу, где потемнее. Разговор, что задумал Никита, должен был стать в какой-то мере определяющим.
— Ты ведь сюда попал из 1985 года?
— Да.
— Да, много событий в тот год выпало на судьбу России. Главное из них, пожалуй, перестройка.
— Перестройка? Что это такое?
— Ты не думай, что только вы одни поняли гибельность и бесцельность войны в Афганистане. И война, и экономический кризис, в том числе продовольственный, охвативший всю страну в период брежневского застоя, — все это бросалось в глаза любому, у кого есть голова на плечах. Горбачев понял, что социализм в прежнем виде существовать дальше не может. Нужно что-то менять. Основой этих перемен стала политика гласности. Говорить стало можно обо всем, о чем раньше боялись и думать. Стали появляться книги, запрещенные раньше — Ахматова, Булгаков, Гумилев, Солженицын, Бродский. Западные радиоголоса стали возвещать вовсю. Прошла волна массовых реабилитаций жертв сталинских репрессий. Но все же главного Горбачев тогда не изменил — социализм остался социализмом, неся в себе, помимо очевидных экономических достоинств, еще и огромный социальный недостаток — полное растворение личности…
— Погоди, об этом после. Я давно хотел расспросить тебя поподробнее о том, чем закончилась Афганская война… Мы по сути работаем над ее недопущением, и знать ее историю целиком, а не только в той части, которая предстала нашим глазам, мне кажется будет не лишним..
— Согласен… Война велась с переменным успехом до 1986 года, когда Горбачев заявил следующее: «В Афганистане мы воюем уже шесть лет. Если не менять подходов, то будем воевать ещё 20–30 лет». Начальник Генштаба маршал С. Ф. Ахромеев заявил: «Нет ни одной военной задачи, которая ставилась бы, но не решалась, а результата нет. Мы контролируем Кабул и провинциальные центры, но на захваченной территории не можем установить власть. Мы проиграли борьбу за афганский народ». По сути это означало начало конца — с 1987 года начались переговоры Президента Наджибуллы и Горбачева о выводе войск, который и завершился в 1989 году.
— А как так получилось, что страна потеряла инфраструктуру? Ты, кажется, об этом говорил?
— Именно. Было так. В 1986–1987 гг. советские представительства в Афганистане начали фиксировать стремление афганской стороны исподволь выводить свои структуры из-под ранее абсолютных влияния и контроля советских советнических аппаратов. Их деятельность очень осторожно и негласно начинала отслеживаться афганскими органами безопасности, в частности военной контрразведкой и одним из подразделений управления внутренней безопасности МГБ во главе с генералом Тареком.