До Николая начал доходить смысл слов англичанина.
— Мать вашу, откуда вы все это знаете?
Тот улыбнулся в ответ:
— Меня больше интересует, откуда Вы все знаете. Откуда простой красноармеец, сравнительно недавно начавший службу в Бухаре, так хорошо осведомлен о стратегических позициях командования и планах Москвы?
— Не надейтесь услышать ответ на этот вопрос. Я готов, пожалуй, понести ответственность за свой длинный язык — только, чтобы позиции вашей страны в Узбекистане ослабить. Мы найдем чем еще приманить басмачей — если уж с Мадамином нашли общий язык, который, как Вам известно, не глупый и вообще очень авторитетный в здешних краях, то с другими как-нибудь решим. Честь имею. Рекомендую больше не появляться на моем пути.
«Какие же эти капиталисты все-таки противные», — думал на обратном пути Николай. Вернувшись в расположение, он застал ребят спящими — и сам завалился на кровать. Сон не шел — да и мыслей о ночной встрече не было, все они были вытеснены размышлениями о новой властительнице его судьбы. Состоянию влюбленности это свойственно — мысли о плохом словно бы и не лезут в голову.
Утром Ценаев и Белов, командир частей РККА, собрали ребят перед входом во дворец:
— Товарищи бойцы! По распоряжению Энвера-паши приказано прервать все контакты с местным населением. Товарищ Фрунзе, уезжая, напутствовал нашего боевого командира о том, что возможны различные провокации со стороны стран Антанты в лице их шпионов, которые вовсю орудуют на территории эмирата…
— Товарищ командир, разрешите? — попросил слова Козлов.
— Давай.
— Так мы же разведывательное подразделение. Давайте организованно начнем работу по пресечению деятельности шпионов.
— Это — дело контрразведки и ВЧК, — отрезал Ценаев. — Встать в строй. Продолжаю. Во избежание провокаций со стороны шпионов и местного населения, еще кое-где враждебно настроенного по отношению к Советской власти, приказываю контакты прекратить. Вопросы? Разойдись.
Николай стал чернее тучи — англичанин будто предчувствовал такой поворот событий, который никак не был на руку сержанту Козлову. После сбора он вновь подошел к боевому командиру:
— Товарищ лейтенант! Что будем делать с Сергеевичем?
— С Савониным?
— Так точно. Освобождать его надо, да когти драть отсюда — засиделись что-то.
— Верно мыслишь, но сначала надо поговорить с Энвером.
— Вы же виделись с ним?
— Не до того было. Сегодня, думаю, поговорю. Если откажется, штурмом возьмем. Но пока никому не слова. И еще — контакты все же сократи. По городу ходите, присматривайтесь, но ни с кем в открытый диалог не вступать. Понял?