— Мне безразлично, что вы обо мне думаете. Если для вас это так важно — можете завтра меня уволить. Но сейчас вы выпьете чаю и поедите. И не спорьте, все равно не получится — уж поверьте мне.
Я посмотрела на его ожесточенно нахмуренное лицо и поверила: не получится. Непонятно только, почему он вдруг так разозлился. Вроде бы я не сказала ничего плохого. А впрочем, все равно.
Сев за кухонный стол, я отрешенно наблюдала, как он деловито ополаскивает заварник, ищет соль, что-то передвигает…
Вскоре по квартире разнесся непередаваемый аромат жареной рыбки. Я потихоньку включилась в процесс, нарезала хлеб и салатик. Снегов на мои манипуляции с ножом поглядывал бдительно, но молчал.
Когда обед — если, конечно, обед может быть в одиннадцатом часу ночи (а впрочем, неважно: в любом случае еда впитывалась организмом без следа еще при глотании, не доходя до желудка), подошел к концу, Снегов о чем-то спросил меня. Убейте — не помню, о чем. Своего ответа тоже не помню — помню только, что был он развернутым. В себя я пришла около трех, когда поток слов начал иссякать. Мы все так же сидели за столом, и я цепко сжимала руку Снегова. Он смотрел на меня внимательно, видимо, ожидая, что еще я скажу. Смутившись, я выпустила его пальцы (ужасно хотелось сделать это незаметно, но увы!), сбивчиво проговорила:
— Извините, Рюрик Вениаминович, я совсем вас заговорила. А у вас ведь, наверное, были свои планы.
— Нет, что вы, я как раз никуда не спешу.
Показалось мне или правда тончайшая ирония промелькнула в его словах?
Я виновато улыбнулась:
— Ну, куда-либо спешить уже в любом случае поздно.
Я постелила в гостевой и отправила Снегова спать.
Самой же мне не спалось. Страшная вещь одиночество! Стоит чуть-чуть утратить контроль над собой — и вот малейший камешек взывает целый обвал. Мне было чудовищно стыдно. Три часа безостановочно грузить человека совершенно ненужными ему вещами! Кажется, я взахлеб рассказывала что-то об отце, о своем безоблачном детстве и взаимоотношениях с миром.
Наконец заснула и я.
Утром, уже уходя, Снегов выразил надежду, что все у меня образуется. Я еще раз поблагодарила его.
— Да, вы позволите взять? — Он кивнул на томик Лу. — Не успел дочитать.
Я улыбнулась.
— Конечно, Рюрик Вениаминович.