— Мама, — позвала я.
В столовой замерла испуганная тишина. Я посмотрела на бледное лицо мачехи.
— Вам нехорошо? — спросила я.
Я не помню, когда я последний раз называла ее мамой. Наверное, в глубоком детстве. Тогда я еще не могла понять, почему эта женщина не моя мать. Ее глаза слегка расширились.
— Прошу прощения, Ваше Высочество, — я повернулась к принцессе. — Но моя матушка перенесла недавно сильную простуду и еще не совсем оправилась. Летняя простуда она такая коварная, — сказав, это я опять посмотрела на мачеху. — Может вам прилечь? Я провожу вас до комнаты. С делами по хозяйству, думаю, мы с сестрами справимся. Конечно, вас заменить не сможет ни одна из нас, но вместе мы сладим.
Она наконец-то взяла себя в руки и слабо улыбнулась.
— Не стоит, дорогая, у меня лишь на мгновение закружилась голова, — ласково ответила мне она. — Прошу прощения, господа.
— Ну что вы, — отмахнулась герцогиня. — Мы все имеем минуты слабости. Верно, Ваше Высочество?
— Верно, — медленно откликнулась та. Улыбка не исчезла с ее лица, но я почувствовала торжество.
— Милая, не сочтите за бестактность, но что у вас с лицом? — герцогиня обратилась уже ко мне.
— А… — я смутилась. Как о таком рассказать? Я даже достойную отговорку заранее не подготовила.
— Она ударилась головой о камень, — мачеха сокрушенно прижала кончики пальцев ко лбу. — Сколько раз я говорила девочкам не ходить на эти старые развалины. Но это такое романтичное место в глазах юных дев, что они просто не могут удержаться. Порой мне кажется, что они еще такие дети.
Сестры оказались довольно благоразумны, чтобы принять правила игры мачехи, и их лица приняли виноватое выражение. Только на лице Ларионы мелькнуло тупое удивление.
— Таюна и Дарилла на пару пропадают там довольно часто, воображая себя великими исследователями древностей, — продолжала мачеха.
Я еле удержалась, чтобы не посмотреть на свою пятнадцатилетнюю сестру. Особо близких отношений у нас с ней не было, чтобы где-то шататься на пару.
— У меня даже возникает мысль, что она слишком юна для замужества, — покаянно произнесла мачеха и, обернувшись к наагасаху, добавила: — Она так непосредственна.
— Мне нравится эта непосредственность, — с улыбкой ответил тот.
Разговор плавно свернул на тему детей и их шалостей. Герцогиня с упоением вспоминала проказы своих сыновей, которые периодически возмущенно восклицали: "Мама!" Мои сестры тихонько хихикали, слушая эти рассказы. Я и почему-то Дарилла виновато молчали. Принцесса улыбалась, но улыбка была какая-то ненатуральная. Отец расслабился, но не до конца, ожидая какой-нибудь новой каверзы. В целом завтрак завершился замечательно.