Человек в полувоенной форме незаметно приглядывался ко всему вокруг, и за ним тоже приглядывали, и Алексею Балезину — а это был он — не составило труда опознать в следовавшем за ним из зала в зал господине Вербицкого — Хорька. В последнем зале перед самым выходом Вербицкий сам подошёл к Алексею.
— Господин Дюваль? Как видите, мир тесен.
«Вот ты и попался. Откуда ты знаешь моё имя? Я тебе не представлялся», — с оттенком злорадства подумал Балезин, но виду не подал. И только слегка кивнул в ответ.
— Вы, я вижу, серьёзно интересуетесь живописью? — продолжал Вербицкий.
Балезин-Дюваль разочарованно вздохнул:
— Экспонаты, бесспорно, интересные, но… вы знаете, что мне надо. А этого нет.
— В таком случае, должен вас обрадовать: то, что вам надо, я нашёл. Я имею в виду западноевропейскую живопись.
Алексей явно не ожидал такого поворота событий.
— Вот как? Уже нашли? Что ж, похвально… И когда я могу на неё взглянуть?
— Да хоть сейчас.
— Здесь?
Слащавая улыбка так и светилась на лице Вербицкого:
— Ну что вы… Мы поедем с вами в мою, не закрытую пока ещё совдепией лавку.
Мысль работала быстро и чётко. Алексей понимал: если он откажется и попросит Вербицкого отложить визит в его лавку, к примеру, на вечер, то это вызовет подозрение.
А интуиция подсказывала: вариант «на живца» удался, на подходе крупная рыба.
Они вышли на улицу, и буквально тут же подкатил извозчик, столь редкий для Москвы 1919 года. Лошадьми управлял здоровенный детина в помятой кепке. Теперь Балезин уже окончательно убедился: всё заранее подготовлено, его ждали.
От Дворца искусств до Хитровки, вблизи которой находилась лавка Вербицкого, было недалеко, и вскоре хозяин лавки, провернув несколько раз замысловатой формы ключ, открывал входную дверь. — Прошу…
Алексей шагнул внутрь знакомого уже помещения, куда плохо проникал дневной свет и в котором пахло воском и ещё каким-то смрадом.
— Подождите пару минут, я сейчас, — Вербицкий исчез где-то в глубине лавки.
Наступила тишина. Прошла минута, две… Работая в контрразведке у Батюшина, Алексей научился интуитивно чувствовать ситуацию, когда у него кто-то за спиной. Нет, не толстяк Вербицкий, он исчез в другом направлении. Тут за спиной кто-то ещё. И он не ошибся. — Интересуетесь картинами?
Балезин вздрогнул, резко повернулся и отпрянул назад. В создавшейся ситуации это было правильно: так поступил бы настоящий коммерсант-француз, а не бывший контрразведчик с железными нервами. Тем более что из-за спины говорили по-французски.
В это время вернувшийся в помещение Вербицкий включил свет. Это лицо Алексей хорошо запомнил из фотографий в картотеке Отмана. Перед ним стоял сам Яков Кошельков!