— Если у нее нет мужчины, так это еще не значит, что она лесбиянка, — сказала Тэсс, еле удерживаясь от смеха. — Почему у тебя всегда вызывают подозрение одинокие женщины? Женщину не обязательно должен определять мужчина.
— О господи, Тэсс, что это за чушь? Упаси меня боже от такого дурацкого либерального феминизма, — сказал Марк мрачно.
— Не будь таким реакционером, — отозвалась Тэсс.
— Неужели ты и правда назвала меня реакционером? — Марк изумленно посмотрел на нее. — Ты же вечно сердилась на то, что мне не хватает конформизма. Слушай, мне просто не нравится, как эта женщина тебя… поглощает. Она вечно сюда звонит. Вот и в прошлый выходной она сюда притащилась в своей нелепой шапке с наушниками как у безумного ламы. Может, мы вернемся к нормальной жизни, и у нас снова будет семья, а тебе не придется вечно бежать на лекции, писать эссе или наводнять дом чокнутыми? Ты что, не видишь? Ники тот еще фрукт, и учится она только потому, что жизнь ее пуста и печальна. Вот она и присосалась к тебе. Они все такие? Это подтверждает мои подозрения о взрослых студентах. Они все от чего-то бегут, пусть даже от собственного одиночества.
— О господи, Марк, это просто смешное обобщение. В колледже я встретила больше интересных людей, чем за последние пятнадцать лет. У тебя начинают проявляться зашоренные взгляды на жизнь. Ники никакой не фрукт, как ты выражаешься. Она умная и интересная.
— С семечками и кожурой, — ухмыльнулся Марк.
— Я думала, что ты восхищаешься такими людьми — теми, кто сам пробился в жизни и не кланяется истеблишменту. Или ты теперь сам стал его частью?
— Я бы ею восхищался, если бы она не торчала все время у меня дома, попивая мое вино и убеждая мою восьмилетнюю дочь проколоть пупок. А это еще что такое? — спросил он, презрительно поднимая двумя пальцами газету.
— Это «Гардиан».
— И с каких это пор в нашем доме подписываются на эту замечательную либеральную «Гардиан»?
— Надеюсь, ты шутишь.
— Ну да, но это же типично, так? Ты никогда в жизни не читала «Гардиан» и всегда говорила, что это самодовольный и высокомерный печатный орган для болтунов из Айлингтона, которых цены на жилье и образование волнуют больше, чем читателей чертова «Телеграфа»[5], а теперь ты сама ее покупаешь и поглощаешь их подрывную коммунистическую ругань.
Тэсс рассмеялась, наливая себе еще вина.
— Даже ты, — сказала она, — не можешь обвинить газету новолейбористской направленности в опасных коммунистических тенденциях.
— Но ведь все идет к тому, правда? Скоро ты перестанешь брить подмышки, будешь водить Хэтти на курсы феминистского самосознания, а мальчиков заставишь читать Жермен Грир…