Закончив этот печальный обряд, Сандокан повернулся к лейтенанту, который выглядел очень подавленным.
— Господин де Люссак, — сказал он, — что вы собираетесь делать теперь? Вернуться в Калькутту или отомстить за своих людей? Знайте, что мы пришли сюда не для того, чтобы охотиться на тигров или носорогов, а чтобы совершить великую месть по отношению к тугам и вернуть то, что они у нас взяли. Туги — наши враги.
Француз молчал, с глубоким удивлением глядя на этих так внезапно и в такой трагический момент встретившихся ему людей.
— Решайтесь, — продолжал Сандокан. — Если вы предпочитаете покинуть джунгли, мы предоставим в ваше распоряжение одного из наших слонов, чтобы он отвез вас в Даймонд-Харбор или в Кхари.
— Но что собираетесь здесь делать вы сами, господа? — спросил француз.
— Я и мой друг, Янес де Гомейра, знатный португалец, покинули наш остров, чтобы совершить страшную миссию, которая освободит эту несчастную страну от гнусной секты и позволит вновь обрести семью нашему другу, одному из самых сильных и мужественных людей, которыми только может похвастать Бенгалия, близкому родственнику одного из самых храбрых английских офицеров, капитана Кориханта.
— Корихант! Истребитель тугов! — воскликнул француз.
— Да, господин де Люссак, — сказал Тремаль-Найк, шагнув вперед. — Я был женат на его дочери.
— Корихант! — повторил француз. — Это тот, кто несколько лет назад был убит в Сундарбане сектантами Кали?
— Вы знали его?
— Он был моим капитаном.
— Мы отомстим за него.
— Господа, я не знаю еще, кто вы, но с этого момента вы можете рассчитывать на меня. Я командирован в эти места на три месяца, и два из них, которые еще у меня остались, я посвящу вам. Располагайте мною.
— Благодарю вас, господин де Люссак, — сказал ему Янес. — А сейчас мы все отправляемся в наш лагерь. Там вы будете в полной безопасности.
— Я в вашем распоряжении, господин де Гомейра.
— Пошли, — сказал Сандокан, — наши люди могут начать беспокоиться от такого долгого отсутствия.
— Дарма, вперед! — приказал Тремаль-Найк.
Четверо людей плотной группой пустились вслед за тигрицей, снова держась опушки леса. Два часа спустя, они достигли лагеря.
Малайцы и погонщики сидели вокруг костра, куря и болтая.
— Ничего нового? — спросил Сандокан.
— Ничего, капитан, — ответил один из них.
— Вы не заметили ничего необычного? Никакие люди не шатались вокруг лагеря?
— Я и собаку бы заметил.
— Господин де Люссак, — сказал Сандокан, оборачиваясь к французу, который загляделся на двух огромных слонов, спавших, стоя неподалеку от костров, — если не возражаете, вы разделите палатку с господином де Гомейрой.