конец к коже, чуть выше его сердца. Моя рука в
мужских тисках, я сжимаю рукоятку дрожащей
рукой. Не могу пошевелить пальцами, даже немного.
Он пользуется своей силой, а когда я пытаюсь
отстраниться, дёргает меня к себе за руку с ножом. Я
вижу кровь там, где нож вжимается в его кожу, и
вскрикиваю. Айзек заставляет меня причинять ему
боль. Я не хочу причинять ему боль. Не хочу видеть
его кровь. Он нажимает сильнее.
— Нет! — я изо всех сил пытаюсь вырваться на
свободу, и мне удается отпрянуть назад. — Айзек,
нет! — он отпускает мою руку. Нож падает на пол
между нами. Я стою, замерев, и смотрю, как на его
груди выступает кровь, а затем стекает вниз. Разрез
не больше дюйма, но он глубже, чем тот, который я
сделала себе.
— Зачем ты э то сделал? — плачу я. Это было
так жестоко. Я хватаю первое что вижу — кухонное
полотенце, и прижимаю его к ране, которую мы
сделали вместе. У него кровь стекает по груди, у
меня по руке. Мне больно, и это сбивает с толку.
Когда я поднимаю на него глаза , ожидая ответа,
Айзек пристально смотрит на меня.
— Что ты чувствуешь? — интересуется он.
Я качаю головой. Не понимаю, о чём он меня
спрашивает. Нужны ли ему швы? Здесь должна быть
где-то игла... нить.
— Что ты почувствовала, когда это случилось?
— он пытается поймать мой взгляд, но я не могу
отвести взгляд от его крови. Мне не хочется, чтобы
Айзек истёк кровью.
— Тебе нужно наложить швы, — говорю я. —
По меньшей мере, два…
— Сенна, что ты чувствуешь?
Мне
потребовалась
минута,
чтобы
сосредоточиться. Он действительно хочет, чтобы я
ответила? Открываю и закрываю рот.
— Мне больно. Я не хочу, чтобы ты пострадал.
Почему ты так поступил?
Я очень зла. Смущена.
— Потому что это то, что я чувствую, когда ты
вредишь себе.
Я выпускаю кухонное полотенце из рук. Ничего
драматичного, просто мне становится слишком
тяжело удерживать его. Также как и пришедшее ко
мне осознание.
Я смотрю туда, где оно лежит между моих ног.
С одной стороны виднеется ярко-красное пятно.
Айзек
наклоняется,
чтобы
поднять
его.
Он
поднимает нож и вкладывает его обратно мне в руку.
Схватив меня за запястье, он ведёт меня обратно к
столу и сажает перед собой.
— Рисуй, — говорит Айзек, указывая на дерево.
— Как?
Он обхватывает мою руку, в которой зажат нож.
Я стараюсь снова вырваться, но натыкаюсь на его
взгляд.
— Доверься мне.
Я прекращаю сопротивляться.
В этот раз он прижимает остриё к древесине.