Даже Ник не сделал этого. Потому что Ник не
любил меня безоговорочно. Он любил меня, пока я
была его музой. До тех пор, пока я вселяла в него
веру.
— Айзек ... — его имя повисает в воздухе. Мне
хочется сказать что -то, но я не знаю, как выразить
это словами. Нет смысла говорить что-либо вообще.
Айзек женат, а в нашей ситуации главное —
выживание, в ней нет места чему-то ещё.
— Нужно принести ещё дров, — объявляю я.
Он печально улыбается, качая головой.
Той ночью ужин готовлю я. Красное мясо, я не
могу понять мясо какого животного, пока со
сковороды не доносится аромат , и тогда я понимаю,
что это дичь. Кто потратил время, охотясь на
животных ради нас? Расфасовал всё в пакеты?
Заморозил?
Айзек не выходит из своей комнаты. Я ставлю
его тарелку с едой в духовку, чтобы она не остыла и
забираюсь на кухонный стол. Он достаточно
большой, чтобы двое могли лежать на н ём бок о бок.
Я сворачиваюсь в клубок посередине и лежу лицом к
окну. Вижу окно над раковиной, в нём отражается
дверной проём. Кухня — это его место. Я буду ждать
его здесь. Приятно быть там, где я не должна
находиться. Смотрителя Зоопарка не волнует, что я
лежу на столе, но, в целом, столы не предназначены
для того, чтобы на них лежали. Поэтому, я чувствую
себя бунтовщицей. И это помогает. Нет, не помогает.
Кого я обманываю? Я выпрямляюсь и спрыгиваю со
стола. Дохожу до ящика со столовыми приборами, с
силой тяну его на себя, приборы гремят. Я
осматриваю
содержимое,
выбирая:
длинные,
короткие, изогнутые, с зубцами. Тянусь к ножу,
который Айзек использует для чистки картошки.
Вожу остриём по ладони, взад вперёд, взад вперёд.
Если я нажму немного сильнее, т о смогу увидеть
кровь. Я наблюдаю за тем, как кончик ножа
оставляет
вмятины
на коже, и жду прокола,
неизбежной
резкой
боли,
красного,
красного
облегчения.
— Прекрати.
Я подпрыгиваю. Нож падает на пол, а я
прикрываю ладонью кровь, которая выступает на
моей коже. Она просачивается сквозь пальцы, а
затем стекает вниз по руке. Айзек стоит в дверях в
одних пижамных штанах. Я смотрю на духовку.
Интересно, он спустился вниз из-за того, что
голоден?
Айзек быстро подходит ко мне, наклоняется и
поднимает нож. Затем делает то, что вынуждает меня
нахмуриться. Он вкладывает его обратно мне в руку.
У меня начинают дрожать губы, когда мужчина
сжимает мои пальцы вокруг рукояти. Онемев, я
молча наблюдаю, как Айзек прижимает острый