Испорченная кровь (Фишер) - страница 171

выдержать тяжесть любви, даже ради собственной

плоти и крови. И в этом падении я чувствую её

решение оставить меня. Это снова разбивает моё

сердце. Первый человек, с которым вы соединены —

ваша мать. Связь, состоящая из двух артерий и вены.

Она поддерживает в вас жизнь, разделяя свою кровь,

тепло и даже жизнь. Когда мы рождаемся, и врач

разрезает

эту

связь,

формируется

новая.

Эмоциональная связь.

Моя мама держала и кормила меня. Она мягко

гладила мои волосы и рассказывала истории о феях,

которые жили в яблонях. Пела мне песни, пекла для

меня лимонные пироги с розовой глазурью. Целовала

моё лицо, когда я плакала , и рисовала маленькие

круги на моей коже кончиками пальцев. А потом она

бросила меня. Ушла, будто ничего из этого не имело

значения. Будто никогда не было связи с двумя

артериями и веной. Будто наши сердца никогда не

были связаны. Я была не нужной. Меня можно было

бросить. Я была маленькой девочкой с разбитым

сердцем. Айзек разрушил те чары, которые она

наложила на меня. Он научил меня, что не все и не

всегда меня бросают. Незнакомец, который боролся,

чтобы я выжила.

Я кричу вслух. Переворачиваюсь на бок и

натягиваю рубашку на лицо, прижимая материал к

глазам, носу и рту. Я плачу, а мо ё сердце так красиво

болит, что я не могу принять эти уродливые звуки,

которые поднимаются из моего горла.

Я когда-то читала, что существует невидимая

нить,

которая

соединяет

тех,

кому

суждено

встретиться, независимо от времени, места или

обстоятельств. Нить может растягиваться или

запутаться, но она никогда не оборвётся. В то время

как наркотик усыпляет меня, я чувствую эту нить.

Закрываю глаза, давясь собственной слюной и

слезами, и почти чувствую, как она дёргается и

тянется, пока та забирает Айзека.

« Пожалуйста, не дай ей оборваться» , —

молча, взываю я к нему. Мне нужно знать, что

некоторые нити не могут оборваться. А затем

наркотик поглощает меня.

ПОДТВЕРЖДЕНИЕ

Когда я просыпаюсь, Айзека нет в его постели.

Его нет в доме. Я проверяю каждый угол, волоча за

собой свою наполовину бесполезную ногу. Думаю, я

была в отключке, по крайней мере, двадцать четыре

часа, возможно больше. Выхожу наружу в огромных и

неуклюжих сапогах Айзека, погружаюсь в свежий

снег. Метель занесла снегом всю нижнюю половину

дома. Снег покрывает всё вокруг изящными

завитками белого. Белый, белый, белый. Всё, что я

вижу — это белый. Будто дом одет в свадебное