диск, на который Айзек что-то записал.
Заинтересовавшись, я вставила диск в стерео систему
и нажала на «плэй» большим пальцем ноги, а сама
растянулась на полу.
Музыка. Я закрыл глаза.
Тяжёлые ударники, слова женщины... её голос
беспокоил меня. Эмоциональный, с каждым словом
переходящий от т ёплого воркования к более
жёсткому тембру. Мне это не понравилось. Слишком
неустойчивый, непредсказуемый голос. Биполярный,
я бы сказала. Я встала, чтобы выключить его. Если
это была попытка Айзека приобщить меня к своей
музыке, ему стоило попробовать что-то менее...
Слова. Они вдруг захватили меня и удерживали,
качали в воздухе; я могла пинаться и извиваться, но
была не в состоянии спрятаться от них. Я слушала,
глядя на огонь, а затем слушала с закрытыми
глазами. Когда диск закончился, я включила его и
снова слушала то, что он пытался донести.
Вытащив диск из проигрывателя, я засунула его
обратно в конверт. Мои руки дрожали. Я пошла на
кухню и затолкала его вглубь своего ящика,
отведённого для всякой ерунды, под каталог « Нюман
Маркус» ( Прим. ред.:
американский
элитный
универмаг,
в
котором
представлены
бренды
премиум-класса) и кучи квитанций, перевязанных
резинкой. Я была взволнована. Мои руки не могли
прекратить двигаться: я пропускала сквозь пальцы
пряди волос, залезала в карманы, теребила нижнюю
губу. Мне нужно очиститься, для чего я отправ илась
к себе в кабинет, чтобы впитать бесцветное
одиночество. Я лежала на полу и смотрела в потолок.
Обычно белый очищал меня и успокаивал, но сегодня
слова песни нашли меня. « Я напишу!» — подумала я,
встала и двинулась к своему столу. Но, даже когда
пустой документ Word предстал передо мной —
чистый и белый, я не смогла выплеснуть на него
какие-либо мысли. Я сидела за столом и смотрела на
курсор. Он казался нетерпеливым, моргая и ожидая,
когда я найду слова. Единственные слова, что я
слышала, были слова из песни, которую Айзек
Астерхольдер оставил на лобовом стекле. Они
вторглись в моё белое пространство мышления, пока
я не захлопнула свой компьютер и не спустилась
вниз по лестнице к ящику. Выкопала картонный
конверт оттуда, куда е г о затолкала, и выбросила в
мусорную корзину.
Мне необходимо отвлечься. Осмотревшись кругом,
первое, что я увидела — холодильник. Сделала
бутерброд с хлебом и холодными закусками,
которыми Айзек продолжал заполнять мой отдел для
овощей, и съела его, сидя по-турецки на кухонном