- Жратва идёт! - догадался начальник и громким криком, известивший об этом, как минимум, пять прилегающих к ним, анклавов.
Героический пафос, с которым были произнесены эти слова, возымел своё действие - Ивану стало дурно... Гнома догнали на входе в запретную зону. Ещё немного и он бы покрылся румяной корочкой, а в воздухе остался бы стоять запах палёной шерсти - всё, что могло напоминать об усах и натуральном свитере, в виде несвязанного волосяного покрова, покрывающего всё тело Сосо. Перед его глазами стояла бензопила с устрашающими зубьями, не хуже акульих. Гомиашвили больше склонялся к сравнению с крокодильими зубами, но Витя Калахари убедил его в том, что они не способны пилить плоть, как акулья челюсть, а только удерживать добычу, таща жертву под воду. Там она благополучно тонет и пресмыкающемуся только остаётся вытащить её на берег, где и происходит раздел туши. Крокодил крутится вокруг своей оси и таким способом отрывает большие куски мяса, заглатывая их целиком. От таких рассказов Гному стало её хуже и он взмолился о прекращении трансляции про жизнь хищников. Витя великодушно согласился и помог несчастному снять испорченную одежду. С его помощью Сосо скинул слегка оплавленную синтетическую рубашку, которая встала колом и остался в одном свитере.
- Блин! - воскликнул Тарантул, критически осматривая густую растительность. - Тут блохи заплутают...
- Ничего! - возразил Васька Дервиш. - Джунгли - привычная среда обитания Мио.
Проныра скептически оглядел низкорослую фигуру пострадавшего и равнодушно заметил:
- Рогов не хватает...
Откуда-то прибежал Диггер и с ходу крикнул:
- Где это шерстяное мудило?! Ты чего в запретную зону полез?!
- Ладно не в конвективную, - примирительно заметил главный инженер. - Тогда бы не кого было спасать.
Когда беготня прекратилась и обе стороны разобрались в ситуации для пострадавшего нашёлся старый синий халат, штопанный-перештопанный и весь насквозь промасленный. Чего он только не повидал за свою короткую жизнь. Халат оказался размеров на пять больше, чем требовалось и Сосо пришлось заворачиваться в него, как новорожденному в пелёнку. Грязно-синий пояс, завязанный красивым бантиком, завершил переодевание. Гном с тоской посмотрел на свою, некогда цветастую рубашку и на испорченные узоры. К ним он имел прямо-таки страсть, а не просто любовь. В разноцветных попугаях и цветущих ветках сакуры он считал себя неотразимым мачо, но теперь это красочное богатство оказалось безнадёжно испорченным. Засаленный рабочий халат, по мнению Сосо, сильно проигрывал жизнерадостной синтетике, но зато, уже по мнению Проводника, член разведгруппы, из числа "Гоблинов", не демаскирует себя и остальных гонцов весёленькой распашонкой с попугаями, в которой он сам похож на попугая.