— Вам не хотелось развестись и предоставить им свободу действий?
— Они были бы несчастны вместе, потому что на самом деле моя сестра отнюдь не плакса-размазня. Наоборот.
— Вы ее ненавидите?
— Мы с ней никогда не любили друг друга.
— В таком случае почему приняли в своем доме?
— Потому что она мне навязалась.
Мегрэ чувствовал тяжесть на плечах и неприятный привкус во рту, потому что понимал: все это правда.
Жизнь в домике на авеню Шатийон протекала в той самой атмосфере, которую мадам Мартон описала в нескольких фразах, и он мог себе представить почти молчаливые вечера, во время которых каждый замыкался в своей ненависти.
— На что вы надеялись? Что это не продлится долго?
— Я ходила к врачу.
— К Стейнеру?
— Нет. К другому. Я ему все рассказала.
— Он не посоветовал вам добиваться госпитализации вашего мужа?
— Он мне посоветовал подождать, сказав, что симптомы еще недостаточно четкие и не замедлит произойти более сильный кризис…
— Таким образом, вы предвидели кризис и держались начеку?
Жизель едва заметно пожала плечами.
— Я ответила на все вопросы? — спросила она после некоторой паузы.
Мегрэ искал, о чем бы ее еще спросить, и не находил, ибо темных пятен для него не осталось.
— Когда вы остановились на лестнице и увидели вашего мужа на полу, у вас не возникло желания прийти ему на помощь?
— Я не знала, вдруг у него осталось достаточно сил, чтобы схватить револьвер…
— Вы уверены, что ваша сестра в курсе всего того, что вы мне только что рассказали?
Она посмотрела на него не отвечая.
Чего ради продолжать? Ему хотелось бы поймать ее на противоречиях, обвинить в убийстве, но она не подставлялась и не уклонялась от ответов.
— Полагаю, — прошептал он, выпуская последнюю стрелу, — у вас никогда не возникало желания избавиться от мужа?
— Убив его?
Она явно делала разницу между «убить» и «госпитализировать». На его «да» она просто заявила:
— Если б мне пришла в голову мысль его убрать, я бы все тщательно продумала и сейчас не сидела бы здесь.
Опять верно. Если кто и способен совершить идеальное преступление, так именно эта женщина.
Нет, она не убивала Мартона! Раскурив по новой трубку и раздраженно поглядев на сидящую перед ним Жизель Мартон, Мегрэ тяжело встал и, с затекшим телом и отупевшим мозгом, направился к двери, ведущей в кабинет инспекторов.
— Соедините меня с домом семнадцать по авеню Шатийон. С консьержкой. Жанвье в домике во дворе. Пусть она позовет его к аппарату.
Он вернулся на свое место, и пока ждал, мадам Мартон припудривала лицо, как делала бы в театре во время антракта. Наконец зазвонил телефон.