– Вы были в сговоре с Чёрной баронессой и бургомистром. Я не верю, что вы пролежали в гробу сто с чем-то лет. Уверен, что они периодически выпускали вас прогуляться, таким образом, вы трое готовили захват Фрайбурга.
– Трое? Но при чём тут баронесса?
– У неё был свой интерес. Ведь целый город, населённый оборотнями, – это лучшая защита границ Шварцвальда.
– А он неглуп, – удивлённо вытаращился принц волков. – Как ты додумался, полицейский?
– Милиционер, – привычно поправил я. – Это несложно: если человек даже одну ночь пролежит абсолютно без движения, у него затекут руки и ноги. Вы же отлично двигаетесь, хотя якобы спали годы. При всём моём уважении к колдовству и магии законы физиологии человеческого организма никто не отменял.
Волкодлаки обернулись к своему предводителю. Тот скрёб подбородок и молчал, опустив голову. Мы тоже ждали, став плечом к плечу.
– Мне приятно общение с вами, полицейский-милиционер, – наконец решился принц Йохан, и глаза его сверкнули красным. – Но если я отпущу вас, то вы всё равно не сможете молчать, а значит, войска Вильгельма и союзников войдут в Чёрный лес, а конные патрули быстро зачистят город от оборотней. Вы не оставили мне выбора, слишком многое поставлено на карту.
– Совершенно верно, – согласился я, чувствуя, как холодные струйки пота бегут по спине. – Однако мне кажется, как благородный человек, вы не откажете нам в праве на последнее желание?
– Если оно не принесёт мне вреда.
– Это подразумевается само собой. – Мне удалось изобразить галантный французский поклон. – Нашу сотрудницу, известную вам под именем Бабы-яги, незаслуженно обвинили в вашей смерти. Но раз уж вы живы, то не могли бы подписать бумагу, оправдывающую главу нашего экспертного отдела.
– В принципе, да. Почему нет? Ведь потом вы всё равно умрёте!
– Зато с чистой совестью. – Я подмигнул дьяку, следящему за переговорами из окна избушки.
Филимон Митрофанович всё понял правильно (редкий случай!) и меньше чем через минуту предоставил к подписи готовый документ с ещё сырыми чернилами. Принц пробежал глазами текст, удовлетворённо хмыкнул, взял перо и поставил в нужном месте красивую витиеватую роспись.
Я передал лист Мите, он Яге, бабка дьяку Филимону, тот подул на него и, аккуратно сложив, сунул за пазуху.
– Кульминация! Вы будете умирать как герои или как грешники?
– А кто тут собрался умирать?
– Вы говорите, как еврей.
– У меня большой опыт общения с гражданином Шмулинсоном, – признал я. – Нападайте!
Наверное, эта маленькая, но эпическая битва должна была войти в историю. Одинокая милицейская опергруппа в чужой стране, в чужом городе, в окружении подготовленного врага, отважно приняла бой! Сражение на уровне легендарного крейсера «Варяг», честное слово…