Совет был дельный, бабкина изба сразу присела на бережок, окунула куриные ноги в воду и явно наслаждалась заслуженным отдыхом. Ну а мы втроём, оставив дьяка за писаниной у окна, пустились осматривать город.
Очень маленький, кстати, у нас Базарная площадь в Лукошкине едва ли не половину занимала бы, а в остальном очень и очень уютный. Узкие улочки, то под гору, то в гору, то ровно, красивые здания, костёлы и дворцы, улыбчивые люди в национальных костюмах, вполне себе понятная речь.
И самое главное, что на нас тут никто не пялился, мы не привлекали особого внимания, словно бы русская милицейская форма в Чехии не редкость – кого тут этим удивишь? С нами все здоровались и желали доброго дня. Мы тоже вежливо кивали и улыбались в ответ.
Вокруг чистота и порядок, семечек на улице не плюют, пьяных тоже не видели, наверное, к вечеру выползут, драк и громких криков не слышно, хотя буквально на каждом углу пьют подогретое вино. Все продавцы одеты опрятно, руки чистые, ногти подстрижены. Захочешь хоть кого-нибудь арестовать, так и придраться не к чему.
– Скукота, – первым выразил общее мнение Митька. – Даже в рыло заехать некому. Не по злобе, а хоть какого-то человеческого общения ради! Но не могу, ить самого потом стыд замучает.
– И не говори, Митенька, – уныло поддержала Яга. – Даже меня, старуху, от подобной карамельности на какую ни есть подлянку полукриминальную тянет. На мостовую плюнуть, что ль?
– Есть лучше предложение, – поспешил вмешаться я. – Идём вон в то заведение с кружкой над входом и выпьем местного пива для успокоения нервов. Но не просто так выпьем, а за здоровье царя Гороха с супругой и всяческое процветание родного Лукошкина!
– За родину, короче, – согласились мои сослуживцы.
Мы дружно свернули с улочки, прошли десяток шагов вниз и попали в местное кафе. Ну или трактир, или кабак, или пивную, или как у них там по-чешски называются подобные заведения.
Внутри царил уютный полумрак, ни одного окна, зато полыхал камин, и на каждом из четырёх столов горели толстые свечи. Мы уселись за свободный: Митя и Баба-яга с одной стороны, я с другой. Подскочившая девица с роскошной грудью и впечатляющими бёдрами улыбчиво спросила:
– Цо паньство буде пить?
– Пиво, – за всех ответил я.
– Трши пива, – кивнула девица и, шурша по полу длинными юбками, ушла к стойке.
Буквально через минуту она поставила три большие глиняные кружки с пенной шапкой на стол и спросила ещё раз:
– Цо паньство буде исть?
– Мясо, хлеб, сыр, колбасу, – наугад ответил я, получив одобрительный кивок, улыбку и игривое подмигивание.