Что подтверждает истинность старой пословицы: за черной полосой следует белая, самое темное время перед рассветом и прочая, и прочая.
— А теперь, — сказала я, — расскажи мне про Брейзеноуз.
Скарлетт разинула рот.
— Ты поразительна, — заявила она.
— Не более чем ты, Амелия, — ответила я, осознавая, что с момента моего приезда в женскую академию мисс Бодикот она первый человек, к которому я осмелилась обратиться по имени.
— Ты со своим удушьем натолкнула меня на эту мысль, — объяснила она. — Нет! Не смейся, они заметят.
В ответ Скарлетт намочила носовой платок и с преувеличенным беспокойством приложила его к моему, как предполагалось, перегретому лбу.
— Ах ты мошенница! — тихо, но изумленно прошептала она, создавая имитацию пота на моем лице.
— Насчет Брейзеноуз, — напомнила я. — Расскажи мне факты.
— Я видела ее прошлым вечером.
Она помолчала, дабы ее слова произвели должное впечатление.
— Видела? Я думала, она исчезла. Я думала, ее убила мисс Фолторн или еще кто-то. Я думала, она мертва.
— Я тоже, — ответила Скарлетт, — и все остальные думали так же.
Несколько секунд мой мозг бешено вращался, словно столб ограждения, унесенный торнадо, словно соломинка, как это показывают на фотографиях: подлинная сила невозможного.
— Ты уверена? — переспросила я.
— Разумеется, я уверена, — ответила Скарлетт, бросив на меня укоризненный взгляд. — Я узнаю ее где угодно.
Она произнесла эти слова с такой уверенностью, что я поняла: это правда.
— Где это было? — продолжила расспросы я. — И когда?
— Прошлым вечером. Сразу после уроков. Она вышла из прачечной.
Бог мой! Прямо как в викторианских романах ужасов, которые читает Даффи: «Леди в белом» или что-то вроде. Привидение мелькнуло и исчезло.
Я схватила Скарлетт за запястье и помешала ей промакивать мой лоб, потому что ее действия стали настолько механическими, что могли скорее привлечь ненужное внимание, чем отвлечь его.
— Расскажи мне все, — попросила я. — С самого начала.
В пятидесяти ярдах от нас две группы девочек объединились и, после того как конденсационная ловушка наполнилась, под присмотром Джумбо меланхолично копали еще одну яму.
Мисс Моут нигде не было видно.
— Темнело, — начала рассказывать Скарлетт. — Я вспомнила, что оставила свою хоккейную клюшку в траве за воротами. Мисс Паддикомб пришла бы в ярость, если бы она отсырела и испортилась.
Одна мысль об учительнице гимнастики заставила меня вздрогнуть, несмотря на яркое солнце, которое к этому времени прокралось к нам под дерево.
— Я как раз шла обратно через поле и должна была вот-вот обогнуть кусок стены, примыкающий к прачечной, когда дверь открылась. Было достаточно темно, чтобы я заметила свет, падающий на гравиевую дорожку, и чей-то силуэт. Я бросилась назад, пока меня не заметили. Это была Кларисса Брейзеноуз, как пить дать.