— Это о вас мне звонили?
И, посмотрев их удостоверения, сообщает секретарше:
— Товарищи у нас поработают. Входите, пожалуйста, — обращается он к пришедшим. — Это кабинет моего зама, он в отпуске, так что располагайтесь. Документы за два года подготовлены. — Управляющий указывает на стол, заваленный папками.
— Спасибо, очень хорошо, — Томилин на выбор открывает несколько папок в разных местах.
— Все виды поступлений и списаний денег по нашим ДЭЗам, — поясняет управляющий, раздвигая шторы на окнах. — Если не секрет, что вы ищете? Я в прошлом работал инспектором КРУ и готов помочь.
— Какие там секреты! — лукавит Томилин. — Для начала самое общее знакомство. Позже наверняка возникнут к вам вопросы.
— Я попросил бы освободить для нас сейф, — говорит Знаменский, раздеваясь у вешалки.
— Распоряжусь.
— И еще — не обижайтесь, — но, уходя, мы будем опечатывать комнату.
— Зачем обиды… — бормочет ошарашенный управляющий. — Пожалуйста, раз вы считаете… — Он снимает с кольца ключ от кабинета и протягивает его Пал Палычу.
Мусницкий идет по улице с дочерью и внуком, которого любовно несет на руках.
Их догоняет Алтынов.
— Добрый день, Максим Семеныч!
— Привет, Алтынов. Знакомься, дочь, Татьяна. А это — наследник. Тоже Максим!
Алтынов наскоро жмет руку Татьяны:
— Очень приятно.
Он чувствует, что главное внимание следует уделить наследнику.
— Как на вас похож!
— Еще бы! — самодовольно ухмыляется Мусницкий. — Кровь! Иди, я догоню.
Благовоспитанно приподняв шляпу, Алтынов удаляется.
— Новый главный инженер, — говорит Мусницкий. — Между прочим, холостой.
— Спровадил от меня мужа, а теперь сватаешь за кого попало! — зло роняет Татьяна.
— Дура! Разве это муж был?
— А может, я его любила?
— Чего там любить — портки в заплатах. Дура набитая, вся в мамашу!
Расцеловав внука, Мусницкий сажает его в коляску, которую везет Татьяна, и направляется вслед за Алтыновым.
В помещение ДЭЗа они входят вместе.
— Я к вам, Максим Семеныч, пока другие не успели набежать.
— Чего у тебя? — осведомляется Мусницкий, открывая директорскую дверь со своей фамилией на табличке.
— Ответы на жалобы. Куда только не пишут!
— Расхрабрились, — ворчит Мусницкий. — И время такое, что начхать нельзя. — Он просматривает поданные Алтыновым бумаги, подмахивает одну за другой.
— Вот здесь мне не нравится. Человек в высокую организацию обратился, а ты соглашаешься, что у окон на стенах лед. Надо заполитурить, чтоб глаза не резало.
— Если вместо льда так… — Алтынов со вкусом подбирает формулировку. — «В зимнее время периодически наблюдается повышение выпадения конденсата на оконных проемах».