— Уже годится. Повтори, внесу.
— «…Повышение выпадения конденсата на оконных проемах».
Мусницкий зачеркивает строку, вписывает замену, еще что-то исправляет.
— Перебелишь, — отдает он листок Алтынову. — Все с кляузами?
— Еще одна. Щепетильная. Что незаконно разрешили постройку шести блоков для автомобилей. В том числе для вашего, Максим Семенович.
— И что тут щепетильного? — изумляется Мусницкий. — Пиши: «Нарушителям предложено в кратчайший срок представить сметную документацию… для рассмотрения в установленном порядке». — Мусницкий смеется: — Значит, первоначально — тебе, ты — мне, а я — в стол. Сегодня, Алтынов, острые вопросы надо решать смелее!.. Не разузнал насчет плана по сносу?
— Договорился. Их машинистка просто сделает для нас лишний экземпляр. Это вариант самый дешевый — коробка конфет.
— А ты не дешевись, прибавь еще какую морковку. Машинистка и на будущее сгодится. Да! Вот еще что. Ходил я в новый дом, второй и третий корпуса. Недоделки, халтуры вагон, полное безобразие. — И эти столь распространенные и справедливые сетования заканчивает неожиданно: — Узнай, кто еще в приемной комиссии, потолкуй, чтобы принять, как есть. Усек?
— Я, Максим Семеныч, все секу с ходу!
На станции обслуживания Изабелла придирчиво осматривает восстановленную фару.
— Ну, все в порядке, — подходит Алик, засовывая в карман бумажник. — Подкинул ребятам за срочность.
Вдвоем они садятся в машину, и Изабелла выводит ее с территории станции.
— Куда вас отвезти? — спрашивает она, приостановясь на улице.
— Белла, а мы не посидим где-нибудь? Тихо-скромно. По-дружески?
— Я должна вернуться на работу. Еще кучу иностранных проспектов переводить.
— Вам нравится этот трест «Разнореклама»? И ваша работа?
— Средне.
— Да, вы заслуживаете лучшей участи!..
Продолжение разговора мы слышим у следующего светофора:
— И что же, мы вот так расстанемся и не увидимся больше?
— А зачем, собственно? — хитро косится Изабелла.
— Вам непонятно?
— М-м…
— Вы меня толкаете знаете на что? Еще раз раскокать фару у вашей машины!
— О! Дорогое удовольствие!
— Так не вводите меня в пустые расходы!
Знаменский и Томилин работают в банке с документами. Закончив складывать какие-то цифры, Пал Палыч нарушает молчание:
— Наивные мы с вами люди, Николай Александрович! Кажется, все превзошли, все знаем… А вот сколько товарищ Мусницкий имеет, к примеру, на вывоз мусора? Не скажете? Дышите глубже — пятнадцать тысяч рублей!
— О-го-го!..
— А под скромной графой «Содержание дворов и тротуаров» — угадайте, сколько?
— Н-ну… столько же?
— Тридцать девять тысяч!