— Сочиняю оду в твою честь, дорогая моя Муза! А ну не подсматривай, хочу сделать сюрприз.
И если я в шутку пыталась выхватить у него ноутбук, тут же набрасывался на меня, валил на постель и целовал своими невозможными губами, пока я не забывала, с чего, собственно, начался разговор.
Иногда по ночам, когда мне не спалось, я засматривалась на лежащего рядом со мной мужчину и… Он спал безмятежно, как ребенок, лежал, широко раскинувшись на постели. Могучая смуглая грудь его вздымалась, на верхней губе выступали капельки пота, рыжеватые волосы спадали на лоб. И я, затаив дыхание, осторожно отводила их, и тут же отдергивала руку, будто делала что-то запретное и боялась, что кто-то может меня за этим застать. Приходилось признать, что я… привязалась к Мише. И это пугало меня до смерти. До сих пор я была одна — сама себе хозяйка, ни от кого не зависящая, ни к кому не испытывающая никаких чувств. И мне вовсе не хотелось этого менять.
Этот мужчина появился в моей жизни как-то спонтанно. Мне было с ним хорошо и весело, к тому же вместе мы могли затевать куда более сложные махинации. Это было забавно, это было удобно. Только и всего… Тогда зачем же я подолгу смотрела на него в ночные часы? Зачем любовалась этим сильным и опасным зверем, прямо сейчас — расслабленным, спокойным и безмятежным? Мне совсем не нравилось появлявшееся у меня в груди в такие моменты щемящее чувство. И я с удовольствием выдернула бы его с корнем, если б могла.
А вместо этого иногда принималась фантазировать о вот этом самом острове, который мне когда-то в шутку обещал Миша. О продуваемом теплыми ветрами доме, окруженном террасой. Доме с тенистыми комнатами, плетеными циновками, по которым так приятно ступать босыми ногами. О том, чтобы лениво валяться в обнимку с Мишей в подвешенном между деревянных опор крыши гамаке, прихлебывать ром и никуда не спешить. Чем черт не шутит, иногда я представляла себе даже шумных, нахальных и рыжих — в отца — детей…
В конце концов наша кочевая жизнь занесла нас в Монте-Карло. В этот ослепительный город, славящийся на весь мир роскошными отелями, великолепными ресторанами и, конечно, казино. В один из первых же дней мы с Мишей прогуливались по бульвару, и я вдруг заметила на афишной тумбе красочный плакат, с которого нам таинственно улыбалась волоокая дива Мария Левина.
— Смотри, — толкнула я Мишу в бок. — Твоя знакомая здесь?
— Мм? — Он проследил за моим взглядом и тоже заметил афишу, а затем лениво отозвался: — А, да, действительно. Ну что ж, гастролирует Машенька.
Голос его звучал, как всегда, бесстрастно, но в коротком взгляде, который он бросил на афишу, мне снова почудилась та же искра, что я уже заметила однажды при нашей первой встрече.