Андрей и правда вел себя со мной словно старший брат. На улице натягивал пониже мою шапку:
— Смотри, уши продует, я с тобой нянчиться не буду.
Перед экзаменами заявлялся к нам в общагу, вынимал у меня из рук учебник и принимался экзаменовать.
— Так, что тут у нас? Зарубежная литература? Отлично, ну-ка скажи мне, в каком году умер Сервантес?
— Ты чего это, на Смирнова глаз положила? — допытывалась Ленка.
— Пф… Да на фиг он мне сдался, мажор! — фыркала я.
И отворачивалась, чтобы, не дай бог, не выдать себя.
— Ну и зря, между прочим, — наставительно говорила та. — Слышала, он с Дорофеевой с четвертого курса мутил — ну, помнишь, такая, с ногами длинными, она еще моделью подрабатывала. Так вот, он ее вроде на Мальдивы возил — на папашины денежки, ясное дело. Может, и тебе бы что перепало?
— Да с чего бы? — отшучивалась я. — Я ж не модель.
Новый год Андрей позвал нас с Леной отмечать в свою шикарную квартиру. Родители его куда-то уехали, собралась шумная компания. Пятикурсники, уже закончившие университет ребята, молодые журналисты, ну и мы с Ленкой, младшая группа. В воздухе пахло мандаринами, шампанским и порохом от хлопушек. Все гоготали, чокались, уходили курить на кухню и заводили там долгие пьяные разговоры о творчестве, некоторые целовались.
Уже под утро, когда общее веселье приняло совсем зашкаливающие формы, Андрей отловил меня в кабинете своего отца. Я как-то случайно забрела в эту комнату и остановилась, пораженная огромным количеством книг за отполированными до блеска стеклянными дверцами высоких книжных шкафов. Когда на пороге появился Андрей, я, забравшись с ногами в кожаное кресло, увлеченно разглядывала «Новую историю фотографии».
— А я думаю, куда ты пропала, — сказал Андрей и присел на корточки у моих ног.
— Да вот, грабануть вас решила в отместку, — рассмеялась я. — Видишь, рыщу по квартире, ищу, чего бы стянуть.
— Интеллигентная грабительница какая, сразу за книжку схватилась, — отозвался он.
— А тут вон видишь, какой снимок интересный…
Сейчас мне уже не вспомнить, какую именно фотографию мы с Андреем разглядывали в тот раз. Зато в память отчетливо впечаталось, как он приподнялся, склонился над моим плечом (от него пахло свежим одеколоном), как его чуть колючий подбородок коснулся моего виска. Я обернулась, и как-то так получилось, что наши губы встретились. Все вышло будто случайно — то ли он чуть подался вперед, то ли дернулась я. Но вот уже книжка с моих колен соскользнула на пол, а руки как-то сами собой обвились вокруг его шеи. Всю меня сразу словно ошпарило, стало жарко, душно и сладко, и тело уже отказывалось подчиняться, само льнуло к этому парню, любовь к которому я столько месяцев пыталась задавить. Андрей распрямился, подхватив меня на руки, понес куда-то, запнулся, чертыхнулся мне в губы, но рук не разжал. Мелькнул перед глазами коридор, потом прохладная темная комната — наверное, родительская спальня, догадалась я. И, кажется, это была последняя моя связная мысль. Дальше остался только жар, яркие вспышки перед глазами и кружащаяся над головой темнота.