В восхищении разглядывая столицу Империи с высоты птичьего полета, Глеб одновременно подумал о варварах. О тех грязных, диких, но вооруженных до зубов скотах, которые умеют лишь разрушать и грабить… ну и еще насиловать подвернувшихся девок. И чьи испачканные в крови и дерьме руки не дрогнут даже эту красоту обратить в прах. Если их не остановить, конечно.
В этом свете собственная предстоящая миссия казалась Глебу уже не досадной принудиловкой, но делом по-настоящему нужным и важным. Делом, в положительном исходе которого вчерашний боец на арене оказался даже заинтересован лично. Причем заинтересован не в материальном смысле — о «плюшках», которые могут на него свалиться в награду за устранение Разрушителя, он почему-то не подумал. Нет, то был, скорее, моральный интерес. Что называется, для души. Даром, что прежде Глеб ничего подобного за собой вроде не замечал.
Хотя чему удивляться? Новая страна, новая жизнь. И Глеб тоже — новый. С иными, чем прежде, ценностями и приоритетами.
Миновав столицу, вимана пошла над то зелеными, то желтыми пятнами лугов и полей, темными — лесов, голубоватыми — озер, над петлявшими по земле полосками дорог.
Попадались на пути и городки какие-то, деревни, но небольшие. Любоваться в них было нечем, особенно с высоты. Так что зрелище это Глебу быстро наскучило, и он, вдобавок успевший подмерзнуть на ветру, предпочел убраться в каюту. Где не придумал ничего лучше, кроме как прикорнуть на жестковатом топчане.
Все ж таки разбудили его рановато. Не грех было наверстать.
Когда Глеб снова поднялся, солнце успело миновать зенит. А закончилось их путешествие с рыжим магом приземлением виманы на небольшой площади посреди какого-то городка, также едва ли отличавшегося большими размерами. Во всяком случае, сойдя на землю и осмотревшись по сторонам, Глеб не заметил здесь даже тени столичного великолепия. Дома имели высоту в два-три этажа от силы — и это в центре города! Первые этажи обыкновенно были сложены из камней… почти не обтесанных, остальные из бревен, брусьев, досок.
Черепичные крыши соседствовали с соломенными… причем весьма близко соседствовали. Городишко явно испытывал недостаток свободного пространства и оттого застраивался плотно. Дома теснились, верхние этажи нависали над узкими улочками, кое-как петляющими меж зданий.
В воздухе стоял запах дыма из многочисленных печных труб, а еще характерный запашок, знакомый любому, кто имел несчастье хоть раз воспользоваться общественным туалетом. Или заходить в подъезд дома, населенного, мягко говоря, не слишком сознательными жильцами.