— Добрый вечер, мадам, — сказал я. Это, значит, и была домоправительница Мария.
— Добрый вечер, мосье, — отвечала она. — Что вам угодно?
— Меня звать Руайан, Роже Руайан. Я понимаю, что должен был предупредить о своем приходе, но не могу ли я поговорить с мосье Мондрагоном?
Не ответив на мой вопрос, она шире распахнула дверь и вошла. Я последовал за ней. Это оказалось помещение со старинной мебелью и множеством слонов из всевозможного материала. Потом помещение с коллекцией кукол. Домоправительница Мария шагала передо мной по древним каменным полам, и здесь тоже все выглядело точно так, как во времена миссис Коллинз, которая, возможно, лежала теперь в морозильнике морга, на станции Сен-Рафаэль, если только ее до сих пор не вскрыли, после чего зашили и переложили в цинковый гроб. Теперь передо мной было помещение с камином и множеством петухов.
Домоправительница зажгла торшер.
— Садитесь, пожалуйста, — сказала она.
— Благодарю, мадам, — ответил я и опустился в кресло. К моему великому удивлению, она уселась в другое кресло, как раз напротив моего.
— Итак, что вам угодно?
— Извините, мадам, но я хотел бы поговорить с мосье Мондрагоном… Я ведь уже сказал вам об этом… — тут я запнулся. — Вы, может быть, меня не поняли?
— Я прекрасно вас поняла, мосье Руайан, — ответила женщина в черном. — Но поговорить с мосье Мондрагоном, к сожалению, нельзя.
— Почему нельзя? Его сейчас нет?
— Да, — отвечала женщина в черном, — его сейчас нет.
— А подождать его можно?
— Боюсь, это не имеет смысла.
— Как не имеет? Он что, совершает длительное путешествие?
— Пожалуй, это можно и так сформулировать.
Я начал нервничать.
— Но ведь должен он когда-нибудь вернуться домой? Разве он вам не пишет? Разве вы не имеете с ним никакой связи?
— Больше не имею, мосье Руайан, — отвечала женщина в черном и пошевелила грязными босыми ногами. — Он больше никогда не вернется домой.
— Не понимаю, мадам… Как вы можете это говорить?
Вместо того чтобы ответить, она задала мне встречный вопрос.
— А кто вы, мосье Руайан? Я хочу сказать: кто вы по профессии?
— Писатель.
— Вы пишете всякие истории?
— Да, мадам.
— Правдивые тоже?
— Правдивые тоже. Как выйдет.
— Понимаю.
Она серьезно на меня поглядела.
— Мадам, где сейчас мосье Мондрагон?
— На кладбище, — тихо ответила она, — на кладбище Сен-Поль-де-Ванс.
Я сглотнул.
— Он умер два года назад, — сказала она. — В марте восемьдесят первого. Перед этим он долго лежал в одной клинике, в Ницце. А потом я перевезла его сюда и похоронила на местном кладбище.
— Это невозможно, — воскликнул я, перестав что-либо понимать.