— Я ведь уже говорил тебе… — практически шёпотом.
— … что не поступаешь подобным образом с людьми, которые тебе безразличны, — закончила за него девушка. — Я помню.
Почувствовав прикосновение к губам, Лорен не смогла сразу среагировать. Казалось, и так ожидала чего-то подобного, учитывая положение и ситуацию. Что её удивляло — сопротивляться не хотелось. Это не было похоже на тот поцелуй в саду. Всё несколько иначе. И сердце забилось чаще, затрепетало, как бывает обычно только у тех… кто влюблён. И странные взгляды знакомых и их разговоры более не были туманными. Их значение прояснилось, гостья поняла, о чём ей так упорно раз за разом пытались рассказать. Скучала без него, чувствовала себя виноватой, когда это было не совсем так, переживала.
«Так всё-таки, за кого ты испугалась больше?»
Тут и гадать не нужно было. Слишком легко.
Хватка ослабела, и Лорен смогла высвободить руки. Мужчина собирался отстраниться, но студентка переняла инициативу, обнимая его и притягивая обратно к себе. Чтобы не подумал, что снова испугалась. У Гасмы губы были обветренными, слегка потрескавшимися. Его близость больше не вводила в ступор, не заставляла неловко отводить взгляд и пытаться сделать вид, что ничего не произошло. Во многих историях, так вечно бывало, из-за чего герои лишь больше мучились. А раз она сама поняла, что происходит, зачем скрывать это? Да, её определённо к нему тянуло. Как там Кот это называл? Увлечение?
Только мысль о том, что где-то поблизости разгуливала младшая Вайрогс, которая очень любила интересоваться личной жизнью брата, заставила гостью вернуться в реальность. Чип, видимо, подумал о том же, спокойно позволив Тафт высвободиться и сесть на покрывало. Какое-то время просто смотрела на девочку, что всё ещё была в воде. Из-за высокой травы разглядеть та бы ничего не смогла. Ребёнок спокойно плескался в озере, не обращая внимания на спутников, а быть может, давая им побыть наедине. Лорен всё молчала и слушала ветер, который гонял волны по пёстрому полю. Слов не нужно. Они вечно лишь мешали в такие моменты. Чувствовала, как наследник смотрит на неё, но не поворачивалась. В этом также не было необходимости. Не неловкое молчание, а, скорее, полная гармония, в которой нет нужды что-то менять.
— Сестрёнка! — неожиданно закричала Зисма, подзывая студентку к себе. — Иди купаться!
Реальность вернулась. Та, в которой слова нужны, где другие люди постоянно мешались под ногами и отвлекали от дел, а дети просили заботы и вызывали улыбку. Девушка поднялась, принявшись снимать платье.