— Для Алисы это реальный шанс, — усмехнулась я. — Она благодарить меня должна, а не судить.
— Глупости, — строго сказала Даша. — Эрик остынет. Подумаешь, поцелуй… Переживет его гордость!
— Вот уж не думаю, что она переживет.
Гордость у Эрика была живучей. Она сплелась корнями с его яростью, которую выпускать было опасно. Особенно сейчас.
— Эрик тебя любит. Просто он не привык…
— К предательствам? — горько улыбнулась я.
— К тому, что женщина может хотеть кого-то, кроме него. У Эрика никогда до тебя не было конкурентов. Он избалован и уверен в собственной неотразимости. То, что ты выбрала его, удивления в нем не вызвало, а это… Думаю, он растерялся.
— Не только он. Я тоже. Думала, прошло, а оно видишь как…
— Ты в курсе, я всегда была против вас с Эриком. Я знаю Влада с детства, и историю вашу будто бы сама пережила. Мне было трудно. И Эрик — он не умеет с девушками так, чтобы серьезно. Не умел — до тебя. — Она вздохнула сложила руки на коленях. У нее был красивый маникюр. Классический красный, и ногти аккуратно подпилены. На среднем пальце левой руки — кольцо с одиноким камнем. Никаких излишеств. — А потом он изменился. Ты изменила его, понимаешь? Влад мой лучший друг, но я не могу не понимать, что вы с Эриком — пара. Настоящая, с глубокими привязанностями.
— Уже нет.
Мне ли не знать, как легко рвутся путы привязанностей. Чувства — еще не все. Доверие — главное. Доверие — как девственность, его не вернешь.
— Эрик остынет, — повторила Даша, и показалось, она убеждает больше себя, чем меня. — Вот увидишь.
Все же дар убеждения у нее был так себе.
Зато она отлично умела отвлечь. Заболтала. Непринужденно рассказала об их детстве. Об атли, с которыми со скади были дружны. Об Эрике, который до смерти отца был другим. Мягче. Неопытнее. Более открытый миру, он пытался мир постичь. Много читал и ночи проводил в библиотеке. В то время он был слабее — огромную часть кена Эрик получил в результате автоматического наследования. Когда их папа…
На этом моменте Даша запнулась, и глаза ее блеснули, будто она собиралась расплакаться. Сдержалась. Улыбнулась нервно, и мне подумалось, что они с Эриком все же похожи. От схожести этой защемило в груди.
Вина. Горечь, которая шла, казалось, из самой жилы. Чувство потери, которое, как ржавчина, разъедает.
О родителях Даша говорила сбивчиво, яростно. Они были безусловно интересными личностями, и во время ее рассказа я ловила себя на мысли, что жалею о том, что не вышло с ними познакомиться.
Божена — сильнейшая целительница всех времен, если верить летописям. Говорили, она буквально вытаскивала хищных с того света. Прямой потомок Херсира, в которого я не верила до момента открытия портала. И в митаки ее ценили, вождь даже замуж звал, однако удержать не смог.