Любовь?
Поговаривали, Эдмунд ради нее отменил свадьбу. И специально купался зимой в пруду, чтобы заболеть. Чтобы она вылечила…
Слухи, которым хотелось верить. О том, что можно вот так — душа в душу — без предательств и соблазнов. Пусть не у меня.
У меня не вышло.
Опомнилась я, уже когда стемнело. Усталость и апатия накатили внезапно — от сильных видений, бывает, штормит несколько дней. Дом ожил снизу, первым этажом. Наполнился гулом голосов, смешками, лязганьем посуды. Четыре племени хищных в одном доме — это вам не шутки. А еще и ясновидцы. Комнат свободных не осталось, приходилось ютиться по несколько человек в одной спальне.
Уходить от Даши не хотелось, но я засыпала на ходу, потому попрощалась. И к себе шла в приподнятом настроении, несмотря на случившееся.
Настроение пришлось оставить за порогом собственной спальни.
Он сидел на кровати, и плечи его были непривычно опущены. Устал. И круги под глазами пролегли. Когда я вошла, он сжал кулаки, но глаза на меня не поднял.
— Эрик…
Выдох оцарапал горло. И перед глазами поплыло — от усталости, наверное. И я застыла, едва прикрыв дверь, не зная, как себя с ним вести. Подойти? Говорить? А если говорить, то что?
Эрик избавил меня от необходимости принимать решение.
— Уходи.
Слово вышло колючим. Злым. Он напитал его той своей яростью, которой не умел сопротивляться. Ярость ушла, а слово осталось.
— Пожалуйста…
Мои слова выходили жалкими, и их полупрозрачные окончания, тонули в шумных выдохах. Моих. Его. Напряжение было таким сильным, что отдавалось звоном в ушах.
— Давай поговорим…
— Нет. Я не готов тебя слушать.
Не готов… Будет ли? И сколько ждать? Я буду ждать — пусть бы вечно, только вечности у меня нет.
Внезапно стало холодно. До озноба. И только он — мой Эрик — теплый и в состоянии согреть. Прогнать разъедающие меня эмоции. Наплевать бы на все и прижаться! Только не позволит.
— Я не смогу с тобой спать. Видеть даже… Так будет лучше.
Уйти? Но… куда?
— Мне все равно, — ответил он на невысказанный вопрос. Ну да, теперь можно забыть об обещаниях и спокойно читать мысли.
Мысли закончились. Растеряла.
Вышла я на автопилоте. Был коридор. Ступени, устланные коврами. Темная, высокая дверь. Запах пыли. Хлам в углу. Драное, линялое покрывало. Сквозняк из окна, и я пытаюсь согреть себя, обняв руками. Они холодные. Мне все равно.
Сны — путанные, вязкие, пропитанные туманом и сыростью. Из них с трудом получалось вырываться, и я тяжело дышала, растирая плечи окоченевшими ладонями.
А ближе к рассвету не выдержала — встала. Облокотилась на ледяной подоконник и выглянула на улицу. Снег блестел от света фонарей. Зима. Я невольно подумала, что вовремя Андрея отсюда унесли. Тут просто невозможно жить.