– Может быть, рискнем сейчас? – хмуро спросил Алан.
– Мне надоело рисковать своей шкурой, парень, – отмахнулся Уэсли. – Тем более что дело уже сделано, и нам нужно лишь немного отдохнуть в прекрасном обществе.
Еще не закончив фразу, Ховард шлепнул ниже поясницы стоящую рядом с ним Сьюзи. Та засмеялась и поцеловала его в макушку.
На столе появилась бутылка виски, и Уэсли разлил спиртное по стаканам.
– За нас!.. – коротко бросил он, поднимая стакан.
Майкл выпил молча, а Алан только пригубил из стакана. Потом он посмотрел на брата и пришел к выводу, что обилие спиртного и еженощные любовные утехи привели его едва ли не в первобытное состояние. Лицо Майкла сильно опухло, посинело, а глаза стали бессмысленными и водянистыми, как у лягушки.
«Все-таки Ховард нарочно это делает, – подумал Алан. – Справиться с таким слизняком, в которого превратился Майкл, сможет даже гном. Нас уже не двое, я остался совсем один».
Ночью Алан снова и снова расспрашивал Сьюзи об Уэсли. Молодая женщина была умна и наблюдательна, а Алану было интересно все: привычки Уэсли, его слабости, места, в которых он может скрываться, и даже где, с кем и как он провел свое детство.
– Ты боишься его? – наконец спросила Сьюзи.
– Да, – честно признался Алан. – И так сильно, что уже не опасаюсь, что ты расскажешь Ховарду о моих расспросах.
– Почему? – женщина улыбнулась.
– А зачем тебе это делать, ради денег?.. Но я уже заметил, что ты не жадна. Ради любви?.. Но ты не любишь Ховарда, ты любишь слишком многих, и я не думаю, что Уэсли занимает в твоей жизни особенное место. Ты просто любишь жизнь…
– Ах, угадал, ковбой! – Сьюзи захохотала. Ее смех, чуть хриплый, но все-таки не лишенный чисто женской мелодичности, нравился Алану.
Он привстал на локте.
– Ховард явно хитрит, Сьюзи и мне не нравится это. Посмотри, во что превратился Майкл благодаря его заботам.
– У твоего брата просто сдали нервы.
– Раньше я не замечал за Майклом такой слабости, как нервы. А теперь из него выжали все мозги и волю.
– Ладно, ладно… – Сьюзи повернулась на бок, обняла Алана за шею и уложила на спину. – Ты мне нравишься, и, кажется, кое-чем я смогу тебя порадовать. Во-первых, насколько я знаю, у Уэсли нет слабостей. Он почти не пьянеет, может не спать сутками и у него никогда не дрожат руки.
– Спасибо, успокоила, – вырвалось у Алана.
Сьюзи поцеловала его в нос.
– Но одну вещь я все-таки заметила… Он плохо видит, когда смотрит вверх. Однажды я окликнула его с балкона, когда Ховард стоял внизу, он поднял глаза и не узнал меня. Говорят, что есть такая болезнь, которое сужает поле зрения глаз. Теперь вспомни сам, не замечал ли ты, чтобы Уэсли отказывался от какого-то своего дела, если ему пришлось бы стрелять вверх?