«Не понимаю».
«Вам надо было взять меня. А вы струсили».
«Еще ничего не потеряно, — глупо усмехаясь, проговорил я. — Мы можем наверстать».
«Нет уж, поздно. Надо было тогда. Взять вот так, за руки… и прижать к земле. А если б я заорала, все равно никто бы не услышал. Вы все ждали разрешения… Вы трус. Разве кто-нибудь спрашивает разрешения?»
«Но… это не трусость, Роня», — сказал я, вероятно, с каким-то жалким выражением на лице.
«Да, да. Вы не решились воспользоваться моей неопытностью — вы это хотите сказать? Вы, наверное, думаете, что… А вот, кстати, один вопрос, — сказала она, садясь. — Как вы смотрите на такую вещь, как девственность?»
«Представь себе, с почтением».
«Приятно слышать. Вы просто до ужаса вежливы. Так вот. Вы, наверное, думаете, что я не далась вам оттого, что я девица. Ошибаетесь. Оттого и не далась, что не девица».
Вот так здорово! Все мои мысли разлетелись по сторонам. Как-никак это было для меня небезразлично — как и для всякого мужчины. Мне вдруг показалось, что она смеялась надо мной; что на самом деле она гораздо старше; что меня вообще непрерывно водят за нос… Молчание. Наконец я произнес:
«Это и есть твой секрет?»
Ответа не последовало. Открыв рот, она уставилась на меня. «Дядя Петя… — проговорила она. — Господи, у меня совершенно вылетело из головы!»
Я вынужден был признаться, что и я совершенно позабыл о дуэли.
«Сколько сейчас времени?»
«Не знаю».
«Когда мы вышли, на этих часах было…»
«Не обращай внимания. Они испорчены. Ты хотела что-то сказать».
«Да, — сказала она, — хотела сказать. А может, не говорить? Вы бы не догадались, правда?… Так вот, сударь, это он. Он меня — как это называется? — сделал женщиной».
«Гм. Вот как?»
«Вот вы говорили: игра…»
«Это не я, это ты говорила».
«Хорошо. По условиям игры я должна быть барышней. Белое платье, зонтик, все такое. Книжка в руке… И, понимаете, получается так, что эта история, то есть то, что между нами произошло, я имею в виду дядю Петю… это тоже традиционный сюжет!»
«Почему традиционный?»
«Ну как?… Солидный господин с душистыми усами совратил гимназистку. Вы Бунина читали?»
«Читал. Так что же именно произошло?»
Она разгладила платье на коленях и приготовилась к рассказу. Дело было уже довольно давно. Они ходили по музеям, на выставки. Почти каждое воскресенье что-нибудь такое. Он даже водил Роню по запасникам; он там свой человек; одним словом, руководил ее образованием…
Дождь журчал под окнами, ночной ветер набросился на ветхий дом, хлопнуло в отдалении, ветер трепал крышу, лепесток огня дрожал в стекле керосиновой лампы.